Танец духов
Шрифт:
Уилсон мрачно таращился в воду за кормой, где хаотично поплескивали волны. Насчет хаоса — вранье. В мире не существует хаоса — любой разлагается на рациональные составляющие. Уилсон, все поверяющий математикой, мог бы до тютельки предсказать каждый всплеск воды — знай он только силу и направление ветра, кривизну всех берегов всех океанов и скорость всех глубинных морских течений, а также температуру воды и воздуха на всей планете, мощь лунного притяжения, вес этого корабля — и всех кораблей на всех морях, — амплитуду махов всех якорей на свете и еще маленький миллион мелочей…
Где-то в этой формуле мог оказаться и тот
10
Занимаясь йогой на полу, Андреа Кэбот видела светящиеся вдалеке башни-близнецы Петронас. Отчаянно современные супернебоскребы были зримым доказательством для любого малайца, что и его стране не слабо переплюнуть весь мир — и будущее принадлежит исламу. Человеку с Запада в первый же час пребывания в Куала-Лумпуре кто-нибудь из местных непременно подскажет, что видимые отовсюду в городе башни-близнецы — самые высокие в мире. Про то, что здешнее чудо света выше рухнувших башен нью-йоркского Международного торгового центра, разумеется, тактично промолчат.
Что их разрушили — конечно, сочувствуем, но факт есть факт: наши выше!
То, что башни Петронас были видны из окон виллы ЦРУ во всей своей красе, нисколько не повышало ее цену в глазах Андреа. Скорее, было недостатком, на который не следовало обращать внимания. Башни мозолили глаза и в силу специфики ее работы постоянно напоминали, что если недоглядеть, то будущее будет действительно принадлежать той агрессивной разновидности ислама, которая других религий рядом с собой не потерпит.
Построенные на месте снесенного ипподрома, башни из стали и стекла каждой деталью своей архитектуры воздавали должное исламской традиции. Общее основание башен составляли два наложенных друг на друга квадрата — символическая восьмиугольная звезда. В этом основании находились шестиэтажный торговый центр, рассчитанная на шесть тысяч молящихся мечеть, а также роскошный отель и офисы компаний-гигантов типа «Майкрософт», «Ай-би-эм» и «Блумберг». Среди множества «правоверных» архитектурных особенностей была и такая экзотическая, как писсуары, повернутые в сторону Японии, — дабы мужчины мочились спиной к Мекке.
В американском посольстве, обеспечивавшем Андреа минимальную дипломатическую крышу, большинство сходилось во мнении, что главная любопытная особенность здешних супербашен — мост-смычка между ними на уровне сорок второго этажа. Этот поднебесный коридор между зданиями играл двойную роль — давал конструкции добавочную устойчивость и обеспечивал дополнительный путь для ускоренной эвакуации людей в том случае, если в одной из башен произойдет катастрофа. После одиннадцатого сентября во всем мире боялись одержимых, которые способны вдохновиться блистательным примером эффективного безумия и врезать самолет в небоскреб.
С чисто технической точки зрения Андреа восхищалась небоскребами, однако не могла смотреть на них без желчной улыбки: в этом обществе лютой ненависти к проявлению какой бы то ни было сексуальности небо посреди города щекотали два гигантских вибратора.
Вилла, в которой поселили Андреа, находилась в центре надежно огороженного и строго охраняемого района Ампанг, где жили местные супербогачи и самые состоятельные из иностранцев. Дом — надежная крепость
Собственно говоря, безопасной была не одна комната в доме — дом в целом отличался повышенной надежностью. Под льняными обоями, между двумя слоями кевлара, неуязвимого для пуль любого калибра, была дополнительная стальная оплетка; пол и потолок из армированного бетона; двери смеялись над всем, что слабее противотанковой ракеты, а стальные ставни в мгновение ока закрывали окна с пуленепробиваемыми стеклами. Дом и двор были начинены телекамерами с герметичной системой мониторинга; мощный радиопередатчик имел дополнительную выносную антенну, замаскированную в другом конце улицы. Обычный городской телефон и прочие каналы связи на круглосуточной основе отслеживал специальный дежурный офицер в американском посольстве.
Словом, вилла была абсолютна безопасна в рамках той относительной безопасности, которая возможна в городе, бывшем не первый год излюбленным местом для тайных слетов-совещаний исламских террористов всего мира. Поэтому Андреа явно не грозила судьба Уильяма Бакли, главы бейрутской резидентуры, которого в восьмидесятые годы похитили прямо у порога его дома.
Фотография Уильяма Бакли в серебряной рамке стояла на туалетном столике в ее спальне. Рядом со снимками самых близких ей людей: мать и отец, сестра, племянница и, конечно, Билл (чуть в сторонке, но тоже на важном месте). Любой посторонний, видя портрет Бакли в таком окружении, принял бы его за родственника Андреа, ее мужа или возлюбленного. На самом деле она с ним знакома никогда не была, и снимок покойного служил для повседневного напоминания о том, как поступать не следует.
За те четыре месяца, что она работала шефом куала-лумпурской резидентуры ЦРУ, Андреа не раз вспоминала о судьбе Бакли. Самозабвенный патриот, который даже в свободное время трудился над миниатюрными диорамами, посвященными эпизодам американской войны за независимость, он был вынужден большую часть жизни провести за пределами родины — его перебрасывали из одной неспокойной мусульманской столицы в другую, еще более взрывоопасную. Он был среди первых борцов с еще только нарождающей «Аль-Каидой».
У этого малоулыбчивого и наглухо закрытого человека не было своего дома в Штатах. В свои редкие наезды на родину он снимал номер в дорогом отеле в центре Вашингтона.
Андреа понимала, что Бакли был худшим врагом самому себе. Внимательно перечитывая в архиве его секретные донесения, она не могла не видеть, что именно гордыня и бессмысленное молодечество сделали его легкой добычей для террористов. В городе, где не утихала партизанская война, где минометные перестрелки были будничным делом, а на близкие очереди из автомата ко всему привычные местные жители и ухом не поводили, — в этом разодранном надвое и политом кровью многострадальном городе Бакли выбрал местом жительства пентхаус в Западном Бейруте. Пентхаус! В обычной многоэтажке (к тому же и без гаража)! И в западной части города! Сказать, что это было опрометчивым решением, значило ничего не сказать.