Танец духов
Шрифт:
— С кем я говорю? Со стенкой? — всерьез вышел из себя портье. — Институт Теслы, конечно! А потом он сделал доклад на симфониуме.
Тут их перебили. Подошел постоялец и протянул руку за ключом. В «Эспланаде» электронных карточек-ключей не было, только традиционные в Европе увесистые ключи с деревянным брелоком такого размера, что ни в какой карман не сунешь и случайно не унесешь.
— Итак, — напомнил Берк, когда они остались одни, — Франциско д'Анкония делал доклад в Институте Теслы на симпозиуме…
Однако то ли магия двадцатки исчерпала
— Больше мне ничего не известно. Может, кто-нибудь в ресторане знает еще что. Поспрашивайте.
— Ладно. Спасибо.
Когда Берк пошел к выходу, Милич вдруг сменил гнев на милость и бросил ему вдогонку:
— Побеседуйте с Иво.
— Это кто?
— Швейцар. Его смена — завтра.
В пустом ресторанчике скучали официантка и барменша. Про его «старого друга и однокашника» Франциско д'Анконию они ничего не знали.
— Франциско д'Анкония! — сказала официантка. — Роскошное имя. Как из книжки.
Берк уязвленно покраснел. Девушка была сообразительнее его.
— Попробуйте поговорить с моей сменщицей, — сказала барменша. — Она будет после семи. Зовут ее Тути.
— Спасибо. А не подскажете интернет-кафе поблизости?
Да будет славен Интернет и трижды славны «Гугл» и «Википедия»!
Через минуту Берк имел целый ворох сведений о Никола Тесле.
Плодовитейший изобретатель, серб из Хорватии, родился в 1856 году, учился в Австрии, работал в Праге, Будапеште и Париже, а потом и в США, где умер в 1943 году.
Хоть и не он изобрел двадцатый век, но своими трудами в области электро- и радиотехники он действительно вымостил дорогу блистательным современным технологиям. Пионер высокочастотной техники, создатель генераторов и трансформаторов. Исследовал возможность передачи сигналов и энергии без проводов. И так далее, и так далее. Многие его ученики возмущались тем, что он не получил Нобелевскую премию, и называли Теслу «Леонардо двадцатого века». Самая важная часть научного наследия после его смерти конфискована спецслужбами — и до сих пор, то есть спустя шестьдесят два года, недоступна научной общественности. Что порождает самые фантастические легенды о содержании его последних изобретений.
Однако вся масса сведений о Тесле никак не объясняла, почему «Франциско д'Анкония» пристально занимался изучением его трудов. Даже слетал в Европу. Просто что-то вроде хобби — одни выращивают орхидеи, другие собирают сведения о приглянувшейся им великой личности прошлого — или тут нечто серьезное? Некий практический научный интерес?
Берк нашел английский сайт, посвященный белградскому симпозиуму «Тесла-2005». Там был список участников. Фамилии шестерых американцев Берк перенес в отдельный файл.
Джонсон
Добкин
Уилсон
Пара
Фелерман
Шрегер
Ни следа
Но портье однозначно утверждал: «Ваш друг делал доклад о Тесле на симфонии». Стало быть, кто-то из шестерки американских докладчиков — «Франциско д'Анкония».
По убеждению Коваленко, мнимый чилиец — террорист. Однако Берку было трудно представить себе террориста, который между делом балуется изучением нуклонов, частот Фурье или рассчитывает векторный коэффициент скалярных пар. Ненависть — это работа, которая требует самоотдачи и концентрации и не позволяет распыляться на кропотливое научное познание мира.
Еще труднее было вообразить ученого, который в промежутках между лабораторными опытами мотается по стране с самодельными бомбами. Человек, двигающий науку и живущий в увлекательном мире нуклонов и скалярных пар, не настолько интересуется людьми, чтобы отвлекаться на собственноручное их убийство!
Или одно, или другое. Мясники не являются активистами вегетарианского движения. А епископы не подрабатывают привратниками в борделях.
24
Было темно и холодно, когда Берк подходил к «Эспланаде», посыпал мокрый снег. Навстречу, зябко пряча пол-лица за воротником, изящно семенила статная молодая женщина в длинном красном пальто. Она чем-то напоминала Кейт… Боже, то-то было бы чудесно гулять по Белграду с Кейт!.. В такую погоду он всегда брал ее под руку, и они шли, тесно-тесно прижавшись друг к другу. Для одиночки Белград скучен и неприютен. Вместе они сели бы в уютном ресторанчике, взяли по бокалу вина — и говорили, говорили… нет, даже просто молчать с ней было бы замечательно…
Хватит.
Вечером ресторан «Эспланады» наполнился. На столах в рубиновых вазочках горели свечи.
За стойкой бара стояла другая женщина, лет сорока-пятидесяти, в полумраке точно не определишь.
— Простите, я ищу Тути, — сказал Берк.
— Уже нашли.
— В январе у вас останавливался американец. Портье сказал, что вы могли его запомнить. Моего возраста.
Тути наморщила лоб.
— Думаю, он ходил в фетровой широкополой шляпе — как гангстеры в американских фильмах пятидесятых годов.
Барменша игриво улыбнулась:
— Гомосексуалист?
— Кто?
Новая улыбка. Еще более двусмысленная.
— Ваш друг.
— Нет. Точнее, понятия не имею. А что?
— Так зачем он вам?
Берк хотел что-нибудь соврать, но… надоело.
— Сложно объяснить, — сказал он. — Меня зовут Берк. Майкл Берк. Я приехал очень издалека. Так вы помните того американца?
Он посмотрел женщине прямо в глаза. Та, прищурившись, держала его взгляд. Потом улыбнулась — иначе, дружелюбно. «А она красивая», — вдруг подумал Берк, который давно потерял привычку оценивать женские лица.