Танец над вечностью

Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

Обида жестокой удавкой захлестнула горло. Все, кроме меня, были при деле. Шарлотта блистала и купалась в лучах короткой славы хозяйки вечера, Рыбальски истекал самодовольством, любуясь Луиджией и при любом удобном случае напоминая гостям, что та тонкая серебряная розочка рядом с императором — его дочурка. Сама девчонка смущенно улыбалась Фердинанду Второму, прислуживала ему за столом и собирала восхищенно-завистливые взгляды светских дам. И даже мой нежный цветочек оказался в центре внимания, с непроницаемым лицом ведя беседу с императором. Я сжала кулаки и насупилась. Это я должна была стать звездой вечера!

Меж

тем объявили танцы. Бал открывал император, и по заведенному порядку он должен был открыть его вместе с хозяйкой дома, однако Фердинанд Второй предложил руку Луиджии, что вызвало удивленный шепоток среди гостей. Впрочем, никто выбор императора не посмел оспорить, а Шарлотта лишь удивленно выгнула бровь, однако смолчала и даже нашла в себе силы улыбнуться. Статная фигура императора в алом церемониальном мундире и тонкая фигурка Лу в снежной пене кружев закружились в медленном танце. И казалось, что это ледяная метель играет с пламенем и кружит его под бездонным майским небом, повинуясь колдовскому очарованию музыки.

Я стиснула в руке вилку и царапнула нею скатерть, потом взяла бокал вина и двинулась к незабудке. Проходя мимо, деланно споткнулась, взмахнула руками и выплеснула содержимое бокала на платье соперницы. Она охнула и заголосила противным скрипучим голосом, но Кысей быстро шикнул на нее и поймал меня за ухо.

— Лука! — процедил он. — Прекрати безобразничать. Будешь хорошо себя вести, и я… Я с тобой потанцую. Хочешь?

Мысль о том, как я буду кружиться и прижиматься к цветочку, завладела мною мгновенно, и я против воли радостно заулыбалась, невзирая на боль в ухе. Но Кысей уже отпустил меня, удивленно уставившись вместе с остальными гостями на появившуюся незнакомку в образе шикарной золотой хризантемы. Он даже забыл про незабудку, нахмурившись и что-то шепча себе под нос. А я воспользовалась моментом и подозвала слугу с подносом, откуда цапнула еще один бокал и сунула его в руки соперницы. К моему изумлению, та и не подумала отвергнуть дар, напротив, жадно схватила бокал и украдкой сделала глоток, отвернувшись от Кысея. Я нахмурилась. Что-то было не так. Кого он с собой привел?

Хризантема ступала медленно и осторожно. Ее тяжелое платье было на жестком каркасе, который поддерживал три слоя пышных юбок: короткие лепестки из червленой парчи, расшитые золотой нитью и жемчугом, атласная струящаяся зелень и черная бархатная основа. Шляпка была не менее роскошна и объемна, брызгая позолоченными перьями и уравновешивая фигуру с тонкой талией, безжалостно затянутой в корсет. Блистающая на свету незнакомка вышла и остановилась, довольная произведенным впечатлением, церемонно поклонилась императору, а затем высоко подняла голову, открывая лицо, до этого спрятанное за веером. Перед высшим светом Виндена стояла Алиса. Она обернулась к своему спутнику, который появился рядом с ней, с вызовом глядя на родителей. Благородный ирис и роскошная хризантема. Красивая пара. Я довольно улыбнулась.

Шарлотта и бровью не повела, а вот Джеймс мгновенно побагровел, едва понял, кого под руку ведет к нему его сын.

— Что здесь делает эта девица? — напустился он на Сигизмунда.

— Это моя невеста, — с вызовом ответил тот, задрав подбородок.

— Чтоб духу ее здесь не было! — завелся Рыбальски, но его придержала за локоть Шарлотта, и он понизил тон. — Уведи ее туда,

откуда притащил. Живо! Не позорь нас!

— И не подумаю!

— Тише, — вмешался Лешуа, лучезарно улыбаясь всем четверым. — Сейчас вынесут розу с мороженым. Давайте не будем портить момент.

Кысей, стоявший поодаль, недовольно скривился и отобрал у незабудки бокал, потом стал оглядываться по сторонам. Но я уже благополучно затерялась среди танцующих, наблюдая за инквизитором издалека.

Появление ледяной розы вызвало бурный восторг гостей. Корзинки тоже были сделаны изо льда, из-за чего казались стеклянными вазочками. Мороженое исходило холодным дымком и пахло так, что можно было захлебнуться голодной слюной. По заведенному порядку угощение сначала пробовали хозяева и только потом предлагали гостям, однако порядок опять был нарушен. Джасалы императора отведали мороженое первыми, как и всю остальную еду, подаваемую Фердинанду Второму на балу. Это вызвало у меня ядовитую усмешку.

Мороженое открыло парад сладостей. Смородиновая наливка на вишневых листьях в кубках причудливой формы цветов и животных, гаяшимские пьяные персики по-кардинальски на серебряных блюдах, громадный пирог с гарлегской сливой и орехами, жидкий шоколад, крошечные пирожные, жареные в меду орешки, марципановые фигурки, свежие фрукты и кофе. Кофе был подан обжигающе горячим, однако Лешуа смешал его с мороженым, добавив крепкого льемского рома, и получилось нечто совершенно необыкновенное, что привело гостей в полный восторг. И даже император благосклонно улыбнулся и похвалил повара. А это означало, что пора. Спектакль начинался.

Лешуа откашлялся и склонился к императору, прося его о милости. Тот задумался, окинул взглядом танцующую с ирисом хризантему, перевел взор на повара и медленно наклонил голову, давая согласие. Луиджиа улыбнулась и едва не захлопала в ладоши, но вовремя сдержалась, поймав неодобрительный взгляд Шарлотты.

Фердинанд Второй поднялся с места, и мгновенно умолкла музыка, стихли все разговоры.

— Мне отрадно видеть здесь красоту и вкушать божественную пищу, — начал он. — Отрадно и гостеприимство славного города Виндена. Посему в ответ желаю и я оказать милость фрону Лешуа — представить его дочь Алису…

Под удивленные перешептывания и переглядывания золотая хризантема вышла и встала рядом с Лешуа. Он взял девушку за руку. Лицо у Кысея вытянулось, он ругнулся себе под нос и крепко перехватил дернувшуюся вперед незабудку. Рыбальски застыл с открытым ртом, а Шарлотта, наоборот, поджала губы и нахмурилась, явно просчитывая варианты и выжидая. Сигизмунд подошел к Лешуа и замер, почтительно склонив перед ним голову.

— … и благословить ее на брак с Сигизмундом Рыбальски, — закончил император и соединил руки молодых людей, как в дешевой уличной постановке.

Рот у Джеймса Рыбальски захлопнулся со стуком, а Шарлотте сделалось дурно. Она покачнулась и осела на стул, выронив из рук веер. Зато Луиджиа, заранее предупрежденная мною, не растерялась и бросилась поздравлять бывшую подружку.

— Алиса! Я так рада! Теперь мы сестры!.. — обняла она ее, утопая в пышных оборках платья.

— Никогда этому не бывать! — очнулся Рыбальски.

— Но папа… — повернулась к нему Луиджиа и сложила руки в молитвенном жесте, — пожалуйста, будь к ним милостив, они же так любят друг друга…