Танец над вечностью
Шрифт:
Я прикрыла глаза и напела веселую балладу о танцующем цветке, одну из тех, что особенно нравились атаману. Его присутствие сделалось настолько ощутимым, что в конце куплета я закашлялась от табачного дыма… или от душивших горло злых воплей… Безумных Бардов больше нет, но будут Танцующие Цветы. В память о тебе, мой атаман, мы устроим незабываемое веселье в славном Виндене. Я горько улыбнулась девчонке, которая слушала меня, открыв рот и забыв дышать. Ёжик поймал мой взгляд, и я махнула ему на дверь. Он погрозил мне кулаком и пошел осторожно к выходу. Мы остались вдвоем.
— Как тебя зовут,
— Бригитта. Вы уже спрашивали…
— Ответ неправильный. Подумай еще. Как тебя зовут? Как зовут знаменитую циркачку? Как зовут самую загадочную красавицу Виндена? Как зовут дочь Хрустального Колокольчика?
Зачарованно глядя мне в глаза, она шевелила губами, словно повторяла следом, а потом выдохнула неуверенно:
— Луиджиа?..
— А дальше? Луиджиа?..
— Луиджиа Храфпоне… — прошелестела она.
— Не слышу! Громче!
— Луиджиа! Луиджиа Храфпоне!
— Я стану твоим отражением… Братом-близнецом.
— Но я не умею петь…
— Неважно.
— И я уродина…
— Тоже неважно. Кстати, откуда шрамы? — я повернула ее голову за подбородок и провела пальцем по щеке.
— Сестра опрокинула на меня кипяток, когда я была маленькой. А я смогу, когда будем в Виндене, хотя бы одним глазком увидеть… школу танца госпожи Рафаэль?
— Школа танца? Откуда тебе о ней известно, если ты не бывала в Виндене?
— Тереза в ней училась… — девчонка опять всхлипнула и побледнела.
— Кто такая Тереза?
— Моя сестра… Она… там… они ее… Господи…
— Не реви! Она там, а ты здесь. Живая. Ты хочешь танцевать?
— Да… — сквозь слезы ответила она. — Я хотела учиться вместе с сестрой… А теперь ее нет… Никого нет… Только дядя Гуго…
— Надо же. Ты его так хорошо запомнила?
— Он добрый. Угостил тогда конфетой, играл со мной и не гнал прочь, как все…
Горечь неизбывной обиды ребенка, отвергнутого собственными родителями, невольно заставила меня вспомнить мать, которая испуганно бледнела при одном моем виде. Я поморщилась. Поскольку семья прятала девчонку от чужих взоров, стыдясь показывать на люди, то никто не свяжет появление бесцветной Луиджии Храфпоне в Виндене с резней в поместье. Но записи о рождении Бригитты Седвиг ведь все равно имеются? Значит, количество тел должно совпасть. Женские трупы изуродованы. Все, кроме одного… Я перевела взгляд на лестницу. Служанка. Или лучше вообще все сжечь? Нет, тело изуродовать проще. Девчонка опять всхлипнула, и я погрозила ей пальцем.
— Будешь реветь — брошу твоего обожаемого дядю в лесу, на съедение волкам.
Она испуганно заморгала белыми ресницами и замолчала.
— А теперь повторим. Как тебя зовут?
— Луиджиа Храфпоне.
— Как зовут твоего дядю?
— Гуго.
— Ответ неверный.
— Ежи Кава?
— Правильно, — я ободряюще улыбнулась и потрепала ее по изуродованной щеке. — Быстро схватываешь. Бригитта Седвиг умерла. А вместе с ней умерло твое прошлое. Его нет. Есть только будущее. Будущее, в котором ты будешь танцевать. Ты хотела в школу танца госпожи Рафаэль? Ты будешь там учиться. Обещаю. Улыбнись.
Девчонка смотрела на меня недоверчиво.
— Давай-давай, улыбайся, — щелкнула я пальцами
Я заключила девчонку в объятия и закружила в веселом танце, напевая старую балладу на новый лад. Виль Лешуа сидел на огрызке сломанного дивана и подсказывал ритм, отбивая такт ногой и улыбаясь нам. Я кружила бледное отражение себя до тех пор, пока на ее губах не появилась робкая улыбка.
Спустя два дня я стояла, прячась в тенях, и смотрела, как разрисованная красными цветками повозка въезжает в южные ворота Виндена. Хмурый Ёжик сунул несколько монет стражнику и по моей указке добавил еще сверху. Ленивый служака мельком оглядел повозку и махнул рукой, разрешив въезд в город и вернувшись к своему прежнему занятию — ничегонеделанию в компании с бутылкой пива. Я зубами заскрипела от досады. Он даже не потрудился взглянуть на девчонку! Хотя лучше перебдеть, чем потом разгребать последствия. В сухом остатке у меня имелись три рубина, бесполезная реликвия и десять золотых из прежних сбережений. Я тяжело вздохнула и принялась ждать темноты. Когда город засияет тысячами огней, когда его улицы наполнятся смехом и гомоном усталых горожан, когда его дома согреются и пропитаются ароматами готовящегося на очаге ужина, тогда в гости пожалует настоящее веселье — приду я…
Глава 4. Тиффано
Приграничный городок Ихтинборк, через который шли основные торговые пути в богатую гарлегскую империю, процветал. Это чувствовалось в ухоженных двухэтажных домах с ярко желтой черепицей, в задорном пении звонницы монастыря, в ослепительном сиянии острого шпиля городской ратуши, часы которой неумолимо показывали пять вечера. Я ускорил шаг, пересекая площадь. Лешуа не таился, открыто следуя за мной с самой столицы и не отходя ни на шаг. Мои попытки избавиться от него успехом не увенчались.
К счастью, городской управитель еще не успел покинуть свой кабинет. Из приоткрытой двери доносились звуки ожесточенного спора. Я осторожно постучал и вошел, не дожидаясь ответа.
— Ты нарушил обязательства! Ни копейки не получишь! Убирайся! — орал, захлебываясь слюной и стуча кулаком по столу, толстощекий старикашка подагрического вида, очевидно, искомый городской управитель Шенбурн.
Его собеседником был широкоплечий седобородый мужчина с искаженным от горя лицом. Он медленно поклонился и выпрямился, так крепко сжав пальцы на рукояти меча, что я испугался, что он сейчас проткнет им вопящего старикашку, поэтому поторопился сказать:
— Простите, что вмешиваюсь, но у меня неотложное дело…
— Мой вард больше вам не служит, — глухо заявил седобородый и вышел из комнаты, задев меня по дороге плечом.
— Уфф… — управитель упал на стул и вытер платком лицо. — Какой ужасный день! Что вы хотели?
— Брат Кысей из Ордена Пяти, прибыл из столицы. Мне нужен доступ в городские архивы. Я ищу женщину по имени Равена, в девичестве Бернер, отец которой владел рудниками на севере, и у которой…
— Завтра, — отрезал Шенбурн и указал на дверь. — Приходите завтра.