Танец с Хаосом

Мартьянов Андрей Леонидович

За время до заката пришлось уничтожать следы побоища. Лишь когда Сириус канул за горизонт, я смог вздохнуть свободно. Относительно свободно.

Брюнхильду пришлось утешать, вытирать ей крокодиловы слезы и одаривать толстой пачкой денег – чтоб не болтала. Надеюсь, она не бросится с доносом в гестапо. В противном случае нам крышка – осадят в собственном доме и перестреляют. Собственно, мы, сами того не желая, по уши погрязли в уголовщине: убили сотрудников тайной полиции, храним неразрешенную литературу… И слонопотама в сарае.

Трупы

я вытащил через заднюю дверь и временно складировал на хозяйственном дворе. Как я ни твердил сам себе, что все это понарошку, работа приятной не показалась. Потом собрал оружие – несколько автоматов, вороненые «Вальтеры». Дастин в это время пытался вымести пол и затереть кровавые лужи.

– …Сидя в бункере рейхсканцелярии, Гитлер отчаянно оттягивал свой конец, – выдал я один из апокрифов эпохи Второй мировой и сунул в карман очередной, подобранный с пола, сувенир в виде орденского знака «За Францию». Свалился с кителя одного из эсэсовцев. – Дастин, может, вернемся в Комплекс? Я лучше предпочту общество плюшевых игрушек и давно умерших кинозвезд, чем компанию маньяков в погонах.

– Бессмысленно, – ответил Дастин и присел к столу. Огорченно осмотрел попорченную пулями древесину. Погладил раненый бок. – Если ОНО захочет, достанет нас где угодно. О, нет, опять!

Во дворе раздался какой-то жуткий треск, словно поленница обрушилась. Мы схватили оружие и выбежали. Завернули за угол. Я машинально отметил, что трупы солдат исчезли. (Слава богу! Одной проблемой меньше.) Ничего не происходило – Эсмеральда мирно спала в хлеву, у нее под боком посапывал малыш Квазимодо, в пределах обводящей Дом ограды не было видно ни единой живой души. Все персонажи игры куда-то пропали. Дорога желтого кирпича опустела.

Возвратились несолоно хлебавши обратно. Оказывается, нас просто отвлекли шумом, дабы привести Дом в порядок и заново его преобразить – из баварской пивной Дом превратился в уютное кафе. Ажурные столики, цветочки в вазочках на белых скатертях. Стойка бара украшалась рыжим котом, до смешного похожим на Дастина. Кот, развалившись, спал. Естественно, последствия погрома были старательно ликвидированы.

– Кажется, теперь мы в Швейцарии. – Дастин указал на акварельные рисунки с альпийскими видами, развешанные по стенам, и квадратные красные флажочки, украшенные белым крестом посередине. – Вот и надпись… «Добро пожаловать в Цюрих». Навигатор?

– Я никуда не пропал, – проворчал компьютер из непременного коммуникатора, сейчас замаскированного под вентиляционную решетку. – Просто не вижу смысла комментировать происшедшее. Я сделал видеозапись ваших приключений, если угодно – могу прокрутить. Но в Доме опять нет телевизоров. И радио тоже.

Моя книжка, между прочим, никуда не пропала. Коричневый томик лежит на одном из столов. Я сразу сунул его в карман, от греха подальше.

– Поздно, – сказал Дастин. – что, будем отдыхать? Завтра денек будет не легче прошедшего. Нутром чую.

Уже наверху я сменил Дастину повязку и осмотрел новшества. Появилась библиотека – солидные, в громоздких переплетах книги с золотым тиснением. Много томов на немецком, есть и франкоязычные. Самый поздний

год издания – 1910. Собиратель библиотеки, как видно, был человеком образованным, с уклоном в философскую тематику. Ницше, Вольтер, Эммануил Кант. И почему-то Елена Блавацкая со своей выморочной теософией – как, любопытно, эта старая дура затесалась в ряды признанных классиков?

Освещение на сей раз было не электрическим – газовые лампы, свечи, коптящая керосинка на лестнице. Антикварные серебряные канделябры. Удобная ванна осталась, да только саноборудование старинное. И пасторальный фарфоровый кувшин с горячей водой для умывания.

Разбудили нас глубокой ночью – пол ощутимо покачивался, дребезжала посуда в буфете, подрагивали оконные стекла. Ни дать ни взять, землетрясение. Спросонья меня подбросило с кровати, будто катапультой. В окнах мигали желтовато-белые огни. Вскочивший Дастин с неразборчивым брюзжанием наподобие «нигде покоя нет» прильнул к стеклу, а затем дернул за ручку балконной двери и вышел наружу. Я шагнул следом, попутно жалея, что не одел прилагавшиеся к обстановке спальни шлепанцы – не очень-то приятно стоять голыми ступнями на холодном, покрывающемся предутренней росой балконе.

В ночи, под светом чужих для землян созвездий, шла военная техника. Танки, многотонные грузовики, тянущие за собой орудия, мотоциклисты. Грохочут моторы, поднимаются облака выхлопов, светятся круглые фары… Я мимолетно подумал, что танковые траки обязательно повредят нашу желтокирпичную дорогу.

– Они в сторону Комплекса двигаются, – сказал Дастин и зевнул. Словно этот факт и без его комментариев не был очевиден. – Германцы. Продолжают развивать тематику Второй мировой. Слушай, ты представляешь, сколько энергии и сил надо затратить Ему, чтобы все это создать? Люди, машины, бензин, одежда… На каждом кителе должны быть форменные пуговицы, и ни какие-нибудь, а соответствующие эпохе. С ума сойти! Если отбрасывать версию о нашем помешательстве, то с чем же мы столкнулись?

– Может, у Господа Бога на Афродите полигон, где обкатываются возможные варианты творения? Чем тебе не версия? Кажется, такое под силу лишь Высшей силе.

– Нестыковка, – покачал головой Дастин. – Скажи, ну зачем Господу Богу нас дурачить? Мелковато для Него.

– Но ничего более путного я предположить не могу…

Хвост танковой колонны скрылся за поворотом, справа от дома некоторое время еще слышалось отдаленное урчание двигателей. Моторы звучали все тише, но вот звук снова начал нарастать и усиливаться. Сверкнули фары первых машин. Теперь колонна шла в противоположную сторону, от Комплекса, в саванну.

– Надо же, – поразился Дастин. – Глянь! Теперь катаются союзники. Танки «Шерман» и «Черчилль». И как же они на дороге с тевтонами разминулись, без всякой стычки?

Точно. Теперь на бортах бронированных жуков красовались не кресты, а белые американские звезды.

– Как хочешь, а я иду досыпать. Замерз. Еще простудимся. – Я решительно проследовал в спальню и, стараясь не обращать внимания на грохот и дрожание пола, залез под одеяло. Дастин прикрыл балконную дверь и последовал моему примеру.