Танец с Клинком
Шрифт:
А Илана столь же безразлично расстегнула юбку, задирая передо мной раздвинутые обнажённые ноги. Тупо уставившись на красный кусочек ткани, прикрывающий её лоно, я протестующе мотнул головой.
— Ты в своём праве, Великий Хан… Бери, что принадлежит тебе по праву и защити свой народ…
Слова шаманки гремящим эхом звучали в моей голове вновь и вновь — душа бунтовала, перебарывая волю древнего злобного существа. Пульсирующая боль в висках достигла пика, застилая взор слепящими белыми вспышками и…
Всё стихло в единый момент. Анклав Теней дрогнул, утрачивая серую зыбкость и бесследно истаял. Порыв свежего ветра приятно
— Прикройся, дура… И не попадайся мне на глаза, пока не позову.
Уйти оказалось не так чтобы просто. Под ногами смачно чавкала холодная грязь вперемешку с мокрым, липнущим к обуви снегом. Но я страстно желал оказаться как можно дальше от того места, где чуть было не утратил себя.
И поэтому не услышал, как шаманка тихо расплакалась, спрятав лицо в ладонях. Не услышал её всхлипываний и вздоха, полного облегчения. Не услышал, как она пробормотала себе под нос:
— Сработало… Сработало… Какой же он благородный дурак…
Ещё со времён легионеров Цезаря в самых лучших армиях мира особое внимание уделялось практике дальних пеших маршей. И, стыдно признаться, только обучение в ВКШ натолкнуло меня на мысль использования этой устаревшей практики. К слову, преподаватели именовали её "суворовской".
Десантирование и пеший марш-бросок на лыжах не стали для наёмников чем-то удивительным. Каждый "ушкуйник" прошёл службу в регулярной армии РИ и, помимо Одарённости, мог похвастать хорошей физической формой. А вот опричнику в какой-то момент пришлось несладко.
Приземлившись на брёвнышко рядом с Еремеем, я сочувствующе похлопал его по плечу. Парень немедленно окрысился, продолжая растирать разутые ноги снегом и массировать закостеневшие икры.
— Ты знал! Нахрена мне сопровождать тебя в тайге? Какие здесь могут быть адепты Триглава? — раздражённо шипел он, сплёвывая слова вперемешку с "ядом". — "Отбываю по делам управления ханством."
Последняя цитата относилась к моему письму, отправленному с нарочным перед отъездом. Но я ведь не соврал?!
— Знал. И действую в полном соответствии с нашим договором. Зато ты меня на лыжах кататься научил. Без палок! Классно же, скажи? — воздев палец к небу, ответил я, любуясь танцем языков пламени в горящем костре. Опричник разразился чередой безадресных ругательств. Протянув ладони к огню, я прикрыл глаза от удовольствия и прислушался к шуму гомонящего воинского лагеря.
Наёмники деловито кашеварили, используя запасы пищи, предоставленные коренным населением ханства. Кое-кто уже резался в карты, кому-то достало желания ещё раз перебрать оружие, а где-то в палатках уже слышались приглашённые стоны — разнополый состав наёмного отряда предполагал наличие более тесных отношений, чем дружеские. Усмехнувшись, я одобрительно хмыкнул. Брать от жизни всё, зная что каждый день может стать последним… Столь спокойное отношение к смерти достойно уважения.
— Хан Леонард! — осторожно позвал незнакомый "ушкуйник", выкладывая передо мной странные замшевые свёртки. — Местные передали. Что-то лопотали о достойном оружии для правителя.
— Благодарю, воин. Иди. Подкрепись и отдыхай. — ответил я, погладив верхний свёрток, перетянутый кожаным ремешком, и принялся его развязывать.
Спустя несколько минут возни, расстелив упаковку
— Потренироваться бы…
— Нет, нет, и ещё раз нет! — открестился опричник, обуваясь и отпрыгивая от меня почти на метр. — Спать! Только спать!
— А ужин? Скоро приготовят. Чувствуешь как приятно пахнет варёной олениной, Еремей? Не уходи! Стой!
Мой раздосадованный вопль вперемешку со сдерживаемым хохотом так и остались без ответа — младший дьяк приказа не дрогнул и отбыл в выделенную ему палатку.
— Вот и славно. — подытожил я. — От няньки избавился. Теперь надо перекусить и можно будет прогуляться.
Взгляд невольно устремился в том направлении, где укрылись китайцы. Отгороженные от нас густой линией хвойного леса и изгибом реки, враги чувствовали себя в безопасности на своей территории. Стоит напомнить им о том, что нельзя касаться того, что принадлежит Хаттори.
— Но сначала — поесть! И дедушку не забыть разблокировать, а то он мне все мозги выест…
Скрип плечей композитного лука приятно услаждал слух. Медленно оттянув тетиву до уха, я потерся щекой о полосатое оперение стрелы с обсидиановым наконечником, тщательно прицелился, представляя полёт стрелы, и нежно отпустил натянутую струну из оленьих жил. Негромкий хлопок о кожаный наруч прозвучал три раза подряд. Три быстрых выстрела в одну цель. Три мелькнувших в воздухе чёрточки.
Шедший в центре патрульной группы китаец вздрогнул от первого попадания в спину его разведывательного МПД и начал разворачиваться. Заговор обсидианового наконечника не сработал и пехотинца спас "доспех духа". Э'вьены успели отучить китайцев от беспечности. Вторая стрела чиркнула по стальному наплечнику и угодила в затылок шедшего перед ним солдата в лёгкой броне и каске, с лёгкостью прошибая защиту головы на вылет. Третья вонзилась в боковую сторону шлема предводителя группы и на этот раз заговор сработал на "отлично!"
Тетива вновь захлопала меня по наручу — оставшиеся бойцы патруля падали в снег один за другим и через минуту никто из них уже не дышал.
Мягко ступая по хрусткому насту, появившемуся из-за ночных заморозков, я выбрался из-за частокола деревьев и занялся сбором трофеев и стрел. Последние было не только жалко. Тут, скорее, срабатывало желание сохранить" военную тайну" подданных.
Изобретение Атлантов я оценил по достоинству. Стрелы начисто игнорировали "доспех духа" и в большинстве случаев пробивали броню лёгких МПД. Увы, на производство одной такой оперенной "вестницы смерти" у шамана уходило до пяти дней.