Танец стрекоз. Найди свою дорогу к счастью

Муляр Таша

********

Когда у них с Мишей все разладилось?

Кира много раз задавала себе этот вопрос, всякий раз отвечая по-другому. Как можно было быть настолько невнимательной к собственному мужу и себе? Почему она раньше не считала себя такой? Где были ее глаза, и чем заняты мысли?

Вроде жили как все. Оба работали. Каждый был увлечен своим делом. Пересекались по вечерам и проводили вместе выходные. Все привычно и по-семейному стабильно, как она любит.

Хотя за двадцать лет брака всякое случалось.

********

Миша несколько раз увольнялся и устраивался заново. Он был непримиримый правдолюб, а таких долго не держат.

Ему претила ложь, подхалимство, игры с законом, несправедливость.

Подстраиваться под чужие правила мужчина не собирался категорически.

Их десятилетняя разница в возрасте поначалу ощущалась остро, он был для нее как отец, только строже. Когда стали жить отдельно от родителей, уехав в другой город, Кира увидела мужа с другой стороны. Он оказался замкнутым, малоэмоциональным и неразговорчивым человеком. Как-то в Пинске, может быть, оттого, что их всегда окружали друзья и родственники, они редко оставались вдвоем и она этого не замечала, точнее, когда она ощущала дискомфорт, то выходила на кухню из их комнаты, помогала свекрови на кухне, беседовала с его отцом, человеком интересным и внимательным. А тут, в Ярославле, она была дома преимущественно одна, а когда приходил Миша, то он всегда был уставшим, молчаливым и не стремился разговаривать с ней. Она пыталась его расшевелить, придумывала разные темы, хотела удивить и порадовать вкусными блюдами, а потом, видя отсутствие интереса с его стороны, постепенно потеряла желание что-то предпринимать. Еще через несколько лет она выросла и превратилась из молоденькой девочки в молодую успешную женщину, к тому времени она уже не ощущала себя младше мужа, словно разница в возрасте исчезла, а пропасть между ними начала расти, только Кира этого не заметила.

С другом, который поспособствовал их переезду в Ярославль, Миша разошелся через три года совместной работы. Хотя и до этого порывался, но сдерживался, оправдывал его. В итоге высказал тому все, что думает о его схеме ведения бизнеса, где в штат постоянно набирались новые сотрудники, а потом по истечении трех месяцев испытательного срока их увольняли без выплаты заработной платы, по сути используя людей бесплатно. В обязанности Миши входило обучение этих людей, получение от них максимальных результатов по оптовым продажам и последующее увольнение. Каждый раз он чувствовал себя грязным предателем и негодяем. Терпел. На работе молчал, выговаривался только дома. Кира слушала, поддерживала, сопереживала, понимая, что с их ипотекой перевернуть мир вряд ли получится.

********

Куда идти? На дворе 2005 год. С работой было тяжело. Хотя когда с ней было легко?

Это ей повезло. Мамины прогнозы не сбылись. Кира как раз смогла устроиться по любимой специальности и зарабатывать. Не сразу, конечно. Первые годы это было скорее хобби, и мужу в выплатах по ипотеке она помощницей не была, за что постоянно испытывала чувство вины, в отличие от некоторых подруг, которые с радостью сидели дома, варили щи, периодически капризничали и тянули из мужей деньги на развлечения. Ладно еще те, у которых дети, а вот бездетных домохозяек Кира не понимала. Может, родители были для нее примером взаимной помощи и поддержки во всем, а может, характер такой. Она и не смогла бы сидеть дома, а если бы пришлось или была бы такая возможность, то обязательно чем-нибудь занялась бы. У нее было настоящее «шило в одном месте», как говорил ей с детства отец. Она всегда что-то придумывала, витала в своих фантазиях. Да и фантазировала деятельно. Ей все время нужно было что-то пробовать, экспериментировать, куда-то мчаться, кому-то помогать, что-то воплощать.

Живя в Ярославле, приходя с работы, уставшая от текущих рабочих задач, хоть и связанных с творчеством, но все равно трудоемких и выматывающих, Кира быстро готовила ужин и садилась рисовать. В голове жили картины. Мысли оживали под кистью или карандашом. Ей нравилось делать быстрые зарисовки, а потом наполнять их красками, оживляя и добавляя солнечного света, глубоких теней и ярких акцентов. Рисуя, Кира отдыхала и восстанавливалась. В это время мир вокруг для нее словно не существовал. Муж вначале не понимал этой увлеченности, потом пытался вытаскивать ее на совместный ужин или разговор, а потом, со временем, отстал, понял, что ей это

необходимо.

Уже будучи шестнадцатилетней, выбирая, куда будет поступать, Кира спорила с матерью, отстаивая свое желание идти учиться на художника. В их разговор вмешался отец.

«Любовь – это быть внимательным к другому. Соизмерять свои поступки относительно его потребностей. Помочь ему стать самим собой».

А ты кого из нее хочешь сделать? Себя?» – тихо и твердо осадил он тогда мать, и это дало Кире возможность действительно стать собой.

Киру наполняло все, что она видела вокруг. Их переезд в Ярославль тоже повлиял на ее творчество. По выходным она специально выходила пораньше из дома, шла на Волгу, брала с собой краски и встречала восходы. У нее было тонкое, хорошо развитое чувство цвета. В своих работах она обычно использовала не более трех цветов одновременно, передавая их оттенками и сочетаниями все великолепие окружающего ее мира.

Она видела не черную дорогу и голубое небо, а сотни оттенков коричневого и переходы голубого. Картина зимней припорошенной дороги со стоящими на обочине избами деревни и восходящим на морозе солнцем состояла всего из трех базовых цветов, и она рисовала ее еще в школе на обычных уроках не так, как весь класс. Учительница ставила ей двойки, а отец, увидев эти рисунки, отвел ее к Михаилу Григорьевичу.

То, чему учат в художественной школе, она каким-то непостижимым образом знала с рождения. Просто она так видела.

Потом, позже, когда училась этому, с удивлением подумала, зачем ее учат тому, что и так известно.

Кира с детства видела мир не так, как все. Именно отец это почувствовал и поддерживал, найдя для дочери преподавателя. Михаил Григорьевич был заслуженным художником. Он уже давно вышел на пенсию, со здоровьем у него было не очень, учеников не брал, жил на окраине города. Как отец с ним тогда договорился? Чудо какое-то. Кира поняла это совсем недавно. Благодаря этим занятиям дар, который у нее был, по словам Михаила Григорьевича, не исчез, не стерся, а, наоборот, проявился. В детстве девочка сама не понимала, чем отличается от других детей, а он что-то разглядел в ней.

Михаил Григорьевич развил в Кире природный талант. Да, этому, несомненно, можно научиться с годами, но у девочки было врожденное чувство цвета и света. Когда он преподавал ей теорию про цветовые сочетания, комплементарные пары и цветовые триады, она удивлялась тому, что все это уже знала и видела сразу, словно родилась с таким пониманием; открывая его заново, узнавая термины, вначале пугалась, думала, что после структурирования информации это волшебство исчезнет.

– Одна из особенностей творчества Киры – умение ловить свет и прекрасно передавать его на холсте, – не раз говорил Михаил Григорьевич отцу Киры, настаивая на продолжении ее обучения. – Это дар, не каждому дано так видеть.

Ее картины получались живыми, пронизанными светом и смыслом, в них хотелось окунуться и не возвращаться, смотреть не отрываясь и представлять себя внутри этой параллельной реальности. Когда Кира создавала декорации, эффект сохранялся. Ей удавалось перенести это волшебное ощущение на огромную сцену, что придавало спектаклю дополнительные смыслы и флер погружения в атмосферу событий спектакля.

«Так когда же я отдалилась от Миши? А были ли мы вообще близки? Или это только казалось поначалу? Потрясающие вопросы после двадцати лет брака и такого странного развода! Ну почему я не думала об этом раньше? Просто меня все устраивало, а думать – это к переменам, это риск. Меньше знаешь – лучше спишь, – так, кажется? Хотя это просто оправдание собственной невнимательности. Нет, вот говорили мне девчонки, что я слишком заморачиваюсь с этим разводом, что все через двадцать лет кризис брака переживают, а если без детей, то половина точно в этот период разводятся. Но я не могу наплевать и не переживать. Тем более что от меня не просто ушел муж, а он ушел к ней! Это вообще невозможно себе представить, пережить и смириться. Про это хоть сериал снимай, и то никто не поверит… А мне, мне что делать…» – Кира снова и снова возвращалась к событиям своей жизни, хотя и дала себе слово думать только о сегодняшнем дне, но ведь мысли невозможно остановить.