Танец Вселенных

Я – сойкеро, я – смерть. Я говорю на всех языках. И хотя у меня есть имя, это всего лишь имя одного из четырнадцати братьев, и каждый из нас – другая смерть.

Мой отец Ахурамазда, имя которого было тайной, пока он не удалился от дел, – четыре года был перевозчиком на реке, которая отделяет меняющийся мир от неизменного. В тот день, когда я вернулся в Девятую зону, он поменялся со мной местами. Я принял титул Отца Смерти. Я полагал, это случилось из-за того, что Ахурамазду настигло раскаяние… Как я был глуп! Как все мы были глупы!

Четыре

года назад я взял на себя все хлопоты управления. С тех пор Мать Ветров четырежды принесла необычные плоды, и Зоны, разделенные Вратами, многократно изменились.

Никто не возражал против того, чтобы я унаследовал титул Отца Смерти и место главы правящего дома. Другие братья не претендовали на престол Ахурамазды. Я объяснял это тем, что Отец раскаялся. Ведь ранее он сделал все, чтобы уничтожить меня и Инику. Я решил, что он передал мне власть именно по этой причине. А остальные посчитали решение Отца неоспоримым, потому и промолчали. Сейчас я уже не могу себе представить, как я мог настолько ошибаться!

К вопросу о власти. Внесу ясность: я никогда не хотел получить ее. Все, чего я хотел – это вернуться домой. Быть послушным сыном. Любить отца и мать. Беречь свою жену Инику и сына Ахилла. Я хотел только этого.

Но, видимо, моя судьба с самого начала имела намерение посмеяться над моими желаниями. И в один совершенно обычный день я вдруг обнаружил, что все, сделанное мною за последние десятилетия, было слепым следованием чужой воле. А потом я в один миг утратил все, что имел. Но не стану забегать вперед. Я расскажу мою историю для тех, кто захочет ее слушать. Чтобы никто из моей семьи не повторил моих ошибок.

Так пиши, писец! И не упусти ни слова из моего рассказа. А если что-то покажется тебе изложенным неудовлетворительно, расспроси других участников событий. Потому что любая история ошибок требует полноты.

Поначалу казалось, что дела идут превосходно. Иника, которую я любил всем своим сердцем, оказалась не только прекрасной женой, но и мудрой правительницей. Благодаря ее усилиям нам удалось заключить взаимовыгодные соглашения с воинами глубин и с другими сущностями, которые в прошлом доставили немало хлопот нашему правящему дому.

Даже духи холодной пустоты, атаки которых долгое время сдерживал мой безвременно погибший дядя Карахман, оказались вплетены в сложную ткань дипломатических отношений, и их опустошительные набеги, наконец, прекратились. Мы жили в мире и наслаждались семейным счастьем.

Однако, на фоне покоя и благополучия происходили очень тревожные события.

Плоды, принесенные Матерью в первый год, не превратились в моих руках в новых существ. Они все погибли. Во второй год плоды, упавшие в мои руки, улетучились, став чистыми бесплотными сознаниями. Я спрашивал у Отца, в чем дело, и даже уговаривал его оставить место перевозчика и вернуться, но он отклонял мои просьбы и повторял инструкции, которые я и без того прекрасно знал и старательно исполнял. На третий год Мать Ветров принесла плоды, которые, оказавшись в моих руках, превратились в драконов, и исчезли без следа из этого мира. А я испытал настоящий ужас, поскольку осознал, что Вселенная больше не является прежней: ведь в ней теперь рождаются существа, которые не предназначены для нее. Я был Отцом Смерти только по названию. Ведь Отец Смерти в нашей Вселенной всегда был и отцом жизни: силой, которая формирует качества рожденных Матерью Ветров существ. Я не мог исполнять эту роль. Я мог только отнимать сознания в момент смерти, как

это умели делать тринадцать моих братьев-сойкеро.

В четвертый год плоды, принесенные Матерью Ветров, рассыпались в моих руках в темный прах. И после этого я стал видеть сны. Странные, пугающие, от которых я пробуждался с криком, потому что прозрачные руки, тянущиеся из бесконечности, вырывали мое сердце. Эти сны являлись мне все чаще, и я не мог истолковать их. Иника, которой я говорил об этом, слушала, но делала вид, что не придает значения моим сновидениям. Я, сойкеро, ставший Отцом Смерти, – говорила она, – не мог видеть веселых и радостных снов.

Но по-настоящему тревожиться я начал в тот день, когда от Морталии пришло сообщение, что Моргульский обнаружил стаи необычных птиц. Они не были созданиями нашей Вселенной. По пути домой, преодолев Восьмые Врата, я уже встречал необычные для нашей Вселенной сгустки тьмы, питающиеся светом. Но тогда мой кровный брат Элексигаль истолковал их появление как признак, что время Ахурамазды кончается. Появление новых необычных существ, и то, что Мать Ветров принесла плоды, не предназначенные для жизни в этой Вселенной, – все это говорило о том, что я больше не контролирую ситуацию. Сведения о странных кровожадных существах стали все чаще поступать от дозорных отрядов, охраняющих девятую и восьмую зоны. Они видели их, сражались с ними, и я отправлялся на поле боя, чтобы принять участие в битвах и отнять сознания чудовищ. Но их было так много, что мы не успевали отражать атаки. Сознания этих существ были настолько чужды, что даже поместив их в специально созданные усиленные резервуары, я не мог вступить с ними в контакт.

Иника, хотя она и уверяла меня, что не происходит ничего особенного, все чаще уединялась в своем рабочем кабинете, переполненном оборудованием, предназначения большей части которого я не понимал. Мне казалось, что она нечто скрывает от меня, поскольку мрачная сосредоточенность появлялась на ее лице все чаще и чаще.

Я знал, что в меняющемся мире нет ничего неизменного, и был уверен, что рано или поздно покой и счастье сменятся новым периодом борьбы и страстей. Так было всегда, и так будет впредь. Но все же мне было жаль оставлять в прошлом долгий период блаженства и благополучия.

Впрочем, я даже представить не мог, что перемены будут столь сокрушительны для всего нашего мира.

В то утро я в седле своего верного коня Монкерстара неторопливо объезжал окрестности. Как обычно, я посетил Светлую Лужайку, чтобы пожелать доброго утра Матери Ветров. Я не сразу заметил, что пазира, которую я четыре года назад закрепил в ее ветвях, исчезла. Но уже издали меня насторожило, что священное дерево, центр и средоточие нашей вероятностной Вселенной, погружено в глубокий сон.

Подъехав ближе, я попытался разбудить ее – огромное мудрое семя Вселенной. Но она не откликалась на мой голос. Я произнес все тайные заклинания, которые передал мне мой отец Ахурамазда, но она не пробудилась.

Монкерстар заржал и поднялся на дыбы. Я заметил легкое искажение воздуха, которое двигалось прочь от Матери Ветров, – словно бы над травой перемещался сгусток живого ветра. Я погнался за ним, не спуская глаз с похитителя. Он мчался, каким-то образом держа в центре тела мою пазиру. Я разглядел, что это не был житель облаков: он не выбрасывал в стороны характерные голубовато-белые вихри, и был слишком раздражающе прозрачным. Этот незваный гость скорее напоминал стеклянную гибкую линзу непостоянной формы с минимальным увеличением.