Шрифт:
Часть 1
— А когда Серега с Алёшкой обещались быть?
— А кто их знает! Чё, ждать будем, что ли?
— Правильно, кто не успел, тот опоздал! Первый тост?
— Ну, мужики, за баб!
— Елисеев, что за вульгарщина? Бабы! Парни, пьём за женщин! Стоя!
— Молча и не чокаясь!
— Дурак, что ли?
— Нет, абсолютно нормален! Потому и не чокаясь! Потому как кликнешь что — и вот оно!
— Ты о ком сейчас, Белов?
— О жёнах наших! Если появятся, вечер пойдет насмарку, начнутся капризы,
— Тогда мы между собой не чокаемся, а с Павловым можно. Он же не женат!
Молодой мужской смех раскатился по большой комнате, выскочил в окно и запутался в кустах цветущей сирени.
— Вот дурачьё, — беззлобно заметил красивый молодой мужчина, старательно пытаясь рассмотреть что-то на дне своего бокала с коньяком.
— А правда, Павлов, ты чего не женишься? Что тебя в твоих пассиях не устраивает?
— Всё устраивает. На то они и пассии, Олег, только жена мне нужна не пассионарная, а единственная и неповторимая.
— Как твоя Белоусова? — улыбаясь, спросил тот, кого назвали Олегом.
Павлов перестал улыбаться, встал и подошёл к окну. Третий сидящий за столом, Александр Елисеев, проследил на ним взглядом и покрутил пальцем у виска. Олег Белов виновато пожал плечами.
— Андрюха, остынь. Белов не хотел обидеть ни тебя, ни Инну. Но он в чём-то прав, согласись? Сколько уже прошло? Года три?
— Почти три, Саша. Три года… будет осенью, — Павлов помолчал, отпил глоточек из бокала, постоял у окна, вдыхая свежий загородный воздух, напоенный запахами и вкусами, повернулся и тихо сел на свое место у стола.
— И что? С тех самых пор — ни слуху, ни духу, а ты и сегодня о ней вспоминаешь? Может, хватить себя хоронить? Да и она уже давно устроена, мама, наверное, а может и не один раз. И знать не знает о твоих мыслях.
— Возможно, — задумчиво проговори Павлов, — возможно... Только я не знаю...
— Чего?
— Как мне её забыть! Вот чего. Да и не хочу я её забывать. Я поначалу злился, чуть глупостей не натворил, обвинял её во всем, думал, зачем мне такая женщина, что оставила меня, бросила вот так, а потом понял, что я виноват не меньше её, а может и больше. Скажи я сразу правду, признайся ей в своих... Не хочу. И не могу.
Все помолчали немного, уткнувшись в свои бокалы, но потом Павлов встрепенулся и громко сказал:
— Так за что ты, Елисеев, выпить предлагал? За баб? Ах, простите, за женщин? Так выпьем же за них, красивых и неверных, избалованных и незаменимых!
Его товарищи оживились, разговор опять потёк неспешной рекой, прерываясь иногда смехом и крепкими словечками. Но призрак той, чьё имя вдруг так внезапно всплыло в их беседе, незримо обнимал веселящегося Андрея Павлова, которому она являлась во сне и чудилась в каждой невысокой белокурой девушке. Призрак, витавший и живший в этом доме; в доме, который она создала, в котором остались её вещи. Та, что в одну ночь
Пять лет назад.
— Ну что, парни, есть предложения, как отпраздновать получение моего долгожданного диплома?
— Да, Елисеев, ты один из нас учился на целых два года больше. Мы с Беловым уже поработать успели, а ты у нас зелёный выпускник получаешься?
— Ничего, ничего, у меня всё впереди, вы еще услышите имя самого лучшего педиатра на этой планете — Александра Елисеева!
— Педиатр... Сань, а чего вдруг дети? Не хирургия, как хотел твой отец, а именно педиатрия?
— Не знаю, Андрей. Но я когда малышей слушаю... Эти ручки, ножки... Даже своих хочется.
— Так в чём дело? Ты мужик взрослый, образованный уже, работой и жилплощадью обеспеченный, равно как и женой. Чего лямку тянуть?
— Так-то так... Только вот Ольга... Ладно, замнём для ясности. Есть предложение, поражающее своей новизной и актуальностью.
— Ну?
— А давайте выпьем?
Белов помял подбородок, поднял глаза к небу, затем серьёзно уставился на молчащего и хмурящего лоб Павлова.
— Что скажете, коллега?
— А что тут говорить? Предложение ваше, Александр Николаевич, довольно заманчивое. Но есть одно небольшое «но».
Елисеев недоумевающе уставился на своих друзей.
— Вы чего, ребята? Против, что ли?
— Нет, в принципе мы «за». Но нам надо углубить ваше предложение.
— Насколько?
— О! Ответ на этот вопрос зависит от того, насколько глубока была ваша первоначальная заявка.
— Насколько возможно, — серьезно заметил молодой доктор. — Пить за здоровье мы не устаём никогда.
Павлов и Белов переглянулись:
— Настоящий врач!
Потом Павлов отступил чуть назад, рассматривая Елисеева, и уже уверенно заявил:
— Тогда предлагаю углубить заявку до самого фундамента!
— Павлов, осторожнее, коммуникации прорвёт!
— Не-а, у меня заливка герметичная!
Елисеев со смехом слушал своих друзей и вскоре заметил:
— Не понимаю, как мы дружим столько лет? Мы же совершенно разные!
Павлов обнял обоих парней за плечи и тихо произнес:
— Благодаря танцам, Сань! Только им и дяде Олега Сергею Ильичу. Если бы не его студия... Закончили бы мы с вами свою хулиганскую юность не так благодушно.
Олег Белов почесал затылок и согласно кивнул. Александр Елисеев поднял голову вверх и произнёс:
— Ну тогда, господа, раз-два-три, раз-два-три... Поплыли!!!
Вечер утонул в воспоминаниях, смехе, историях. Через неделю Олег Александрович Белов получил свой первый гонорар за проект загородного дома, строить который взялась недавно зарегистрированная фирма Андрея Ивановича Павлова. Заказчиком был Александр Николаевич Елисеев.