Танго смертельной любви
Шрифт:
В свою новую жизнь она забрала только ванну на львиных ножках и булочную. Ту, которая осталась ей после Драгана, поменяла на ту, что ржавела и умирала в городе вечного тумана. Золотой ободок никогда не снимала, и вскоре все были уверены в том, что она ждет мужа из тюрьмы.
Целыми днями она пропадала на работе. Приходила к пяти утра и уходила после восьми вечера. Единственным незыблемым ритуалом был ее перерыв с одиннадцати тридцати до часу. Потому что ровно в полдень каждый день она, пообедав, принимала ванну. С пеной.
Сегодня стало исключением.
Эльза
Вертолеты покинули город спустя три часа. Сделав несколько кругов над лесом и не обнаружив там ничего нового и интересного, пилоты отправились домой, стараясь успеть до грозовой бури, которую обещали к вечеру.
Люди с собаками ушли после нее. Стихия смыла все следы, и собаки больше ничем не могли помочь.
Выйдя на следующий день из дома и строго-настрого запретив Коротышке шуметь, Эльза отправилась в булочную. Иванна была на месте и в своем стиле – полное безразличие ко всему происходящему. Эльза решила воспользоваться ее тактикой. Словно вчерашний день им всем приснился. Не было никакой сирены, побега и белого порошка. Иванна достаточно красноречиво дала понять, что она на ее стороне.
Тем не менее этот день провел незримую черту между прошлым и настоящим. Сегодня все пошло не по расписанию. Автобус со сменой пришел вовремя, но никто не заглянул в булочную – всех, кто вчера был на посту, от работы временно отстранили. В том числе Карла и Марию.
Заглянули два хмурых человека с одинаковыми лицами, повадками и пристрастиями – заказали две чашки крепкого кофе без сахара и пару сэндвичей с ростбифом. Расплатились, оставив сдачу Эльзе, и ушли.
Спустя полчаса в булочную вихрем ворвалась Кира, жена Андерса, – шапка кудрявых рыжеватых волос, умопомрачительное пальто и легкий французский шарфик. Единственная женщина в этом городе, умудрявшаяся выглядеть цветной картиной, а не черно-белой фотографией.
– Эльза, я на тебя рассчитываю! – с порога провозгласила она и кинула на стол несколько листовок.
Эльза молча взяла одну из них. Листовка призывала жителей города объединиться и создать добровольную охрану, которая будет патрулировать город и проверять его жителей, чтобы сбежавший преступник не смог никому причинить вреда.
– Кира, но его же ищут с собаками и вертолетами, – удивилась Эльза.
– В том-то и дело, Эльза, что ищут его, этого преступника, и никто даже не задумывается о нашей безопасности! На нас всем плевать, как обычно. Даже если он прирежет пару-тройку граждан, их трупы станут лишь уликами на пути к поимке преступника.
– Кира, мне кажется, что он сидел не за убийство, – мягко возразила девушка. – Вряд ли он захочет прибавлять себе срок.
– Эльза, ты такая наивная! – фыркнула Кира. Темперамент предков-ирландцев кипел и переливался через край. Огненно-рыжие кудри сотрясались от возмущения, зеленые глаза – тоже
На шум из кухни показалась Иванна. Кира и ей вручила стопку листовок.
– Иванна, нам нужна твоя помощь, – горячо заговорила она. – Люди тебя знают и доверяют. Возможно, мы дадим номер булочной как горячий. Если вдруг кто-то заметит нечто подозрительное, они смогут позвонить тебе сюда…
Иванна бросила стопку листовок в мусорное ведро, сняла со ржавого гвоздя возле входной двери связку ключей и выразительно ими прогрохотала.
– Ты хочешь закрыть булочную? – удивилась Эльза. Иванна кивнула и, как всегда одетая в старую выцветшую юбку и полинявшую до безобразия кофту, направилась к выходу.
– Иванна, равнодушие нас погубит! Судьба этого города в наших руках, – продолжала пламенно взывать Кира, но старуха осталась глуха к ее призывам. Неужели эта активная баба думает, что ее может напугать какой-то преступник? Просто нелепо. Даже не стоило тратить слова, чтобы это ей объяснить.
– Кира, прости, мы закрываемся, – твердо заявила Эльза, снимая фартук и вешая его на обычное место.
Иванна потеснила Киру к выходу, та попыталась уцепиться за дверной проем, но ей это не удалось. Иванна была мощнее. Через мгновение Кира очутилась на улице под проливным дождем, но ей повезло – к остановке подъехал автобус, вздохнул, по привычке прилег на старый железный борт и проскрежетал по тротуару. На этой остановке садилась только Эльза, но сейчас было не ее время. Кира развернулась и бросилась бегом к автобусу. Влетев в открытые двери в последний момент, она начала раздавать листовки одиноким гражданам, отправленным сегодня с работы домой.
Эльза, накинув легкое пальто, наткнулась на старуху, замершую в дверях.
Иванна что-то сосредоточенно искала в недрах карманов своей древней юбки. Наконец извлекла на свет пачку старых купюр и протянула ее Эльзе.
– Вы меня увольняете? – искренне удивилась та. До зарплаты было еще две недели, а Иванна не была замечена в расточительстве.
Та пожала плечами и вышла. Спрятав купюры в карман крошечной сумочки, Эльза последовала за ней. День был промозглым, северный ветер ломился под одежду, выстуживая последние капли тепла. Эльзе не хотелось сейчас тратить время на пререкания и отдавать Иванне излишки – невооруженным глазом было видно, что та дала ей значительно большую сумму, чем Эльза заработала. Но Иванна умна и знает что делает. К тому же она, Эльза, это по праву заслужила.
Старуха закрыла булочную на ржавый навесной замок и зашаркала в сторону дома, располагавшегося в самом тупике города.
Эльза развернулась, чтобы направиться домой. В последний раз пройти осточертевший путь. В городе все спокойно, за исключением Киры, но ее действия легко предугадать. Они с Коротышкой ничем не рискуют – его следы смыла стихия, собаки ушли, военные прочесывают порт, вокзал и единственную дорогу. Пришла пора из этого ада возвращаться к жизни. Остановившись, она развернулась и позвала: