Танские новеллы
Шрифт:
Потом вы показали стихи тем двум мальчикам, с которыми вы прибыли сюда. Те рассердились:
— Мы думали, что вас тянет к уединению и покою; поэтому мы и привезли вас в эту страну; но вы не избавились от земных вкусов и привычек и все еще вспоминаете о родных краях!
Тут они изо всех сил толкнули вас, и вы почувствовали удар, будто с высоты упали на землю; подняв глаза, вы поняли, что выпали из уха и находитесь на старом месте.
Стали искать мальчиков, но их и след простыл. На ваши вопросы соседи отвечали:
— Вы, господин Цзюнь-чжоу, уже лет семь или восемь как исчезли.
А вам казалось, что прошло всего лишь несколько месяцев.
Вскоре Цзюнь-чжоу умер, а вы родились в нынешнем своем перевоплощении.
К
— Я был одним из тех мальчиков, что вышли из вашего уха в первом вашем рождении. В то время вы были приверженцем даосизма, и за это вам была дарована возможность побывать в государстве Доусюань. Не избавившись от земных привычек, вы не смогли остаться там навеки. Однако вам предстоит прожить еще тысячу лет. Я дам вам волшебное средство и вернусь к себе.
Тут толкователь снов выплюнул кусок алого шелка и велел мне проглотить его. После этого он принял облик мальчика и исчез, а я с тех пор оставался молодым и совсем забыл, что такое болезни. В течение двух с чем-то сотен лет я путешествовал по стране и побывал на всех знаменитых горах Поднебесной. Мне довелось увидеть очень много странных вещей, записи о которых находятся вот в этом мешке из оленьей кожи.
Тут старик вынул из мешка две огромные книги, сплошь исписанные мелкими незнакомыми буквами.
Чжан Цзо попросил старика рассказать еще что-нибудь, и тот поведал много занимательных историй, большая часть которых достойна быть увековеченной. Наконец Чжан Цзо уснул, а когда проснулся, — старик исчез.
Прошло несколько дней. Люди видели старика на озере Хойчу. Он просил передать привет Чжан Цзо. Тот искал старика, но его и след простыл.
ШЭНЬ Я-ЧЖИ
ЗАПИСКИ ОБ УДИВИТЕЛЬНЫХ СНАХ
В десятом году «Юаньхэ» [72] я, Шэнь Я-чжи, сопровождал в Цзинчжоу [73] лунсийского князя в качестве его письмоводителя. Все мудрые мужи Чанъани приехали с визитом к нему. В восемнадцатый день пятой луны князь пировал с гостями в своем доме у восточного озера. Когда все заняли свои места, он сказал:
72
855 г.
73
Цзинчжоу— область в нынешней провинции Ганьсу.
— В молодости я часто гулял с моим приятелем Син Фыном и хорошо помню необычайные приключения, случавшиеся с ним; прошу разрешения рассказать вам о них.
— Очень хотелось бы послушать, — откликнулись гости.
— Син Фын происходил из семьи полководца, — начал князь. — Сам он не обладал особыми талантами. Он поселился в Чанъани, к югу от квартала Пинкан [74] , где купил дом за миллион монет у одной очень богатой семьи. Однажды днем он уснул и во сне увидел, как с западной колонны спустилась девушка в старомодном парадном платье с вышитым поясом и кофте с широкими длинными рукавами. У нее была высокая прическа, длинные тонкие брови, напудренное личико; красавица стала непринужденно расхаживать по комнате, держа в руках свиток и что-то читая вслух. Син Фын обрадовался:
74
Пинкан—
— Как это вдруг ко мне снизошла такая красавица?
— Это мой дом, — ответила та с улыбкой, — вы разрешите мне побыть здесь еще немного? Ничего ведь предосудительного в этом нет!
— Хотелось бы посмотреть, что вы читаете, — сказал Фын.
— Я люблю стихи, — объяснила красавица, — и часто сочиняю их.
— Осчастливьте меня, останьтесь на некоторое время, чтобы я мог прочитать ваши стихи, — попросил Фын.
Красавица вручила ему свиток и села рядом. Фын развернул свиток. Первое стихотворение называлось «Весеннее солнце» и состояло из восьми строк. За ним следовали другие: всего было несколько десятков строк.
— Если вы, сударь, желаете, то можете списать одно из стихотворений, но не больше, — сказала красавица.
Фын взял со столика изящный листок бумаги и списал стихотворение «Весеннее солнце».
Чанъаньская дева Гуляет под солнцем весенним, Но солнце печалит — И нет от печали спасенья! Ты «лук не натянешь», Искусно, как делала прежде, От инея белой Не сменишь осенней одежды...Переписав эти стихи, Фын спросил, что значит выражение «натягивать лук»?
— Когда-то родители заставили меня выучить этот танец, — ответила красавица.
Она подобрала полы платья, расправила рукава и сделала несколько па, изображая, как натягивают лук. Потом расплакалась.
— Прошу вас, побудьте еще, — сказал Фын, но красавица начала прощаться и, помедлив немного, удалилась.
Фын проснулся, смутно припоминая увиденное во сне. Когда он переоделся, то нашел в рукаве стихи, прочел их и сразу все вспомнил. Произошло это в середине правления «Чжэньюань» [75] , и Фын рассказал мне об этом на пиру, где были войсковые инспекторы и помощники окружного и уездного начальников. Ду Гу-сюань родом из Лунси, Лу Цзянь-цы из Фаньяна, Чжан Ю-синь из Чаншаня, Су Ди из Угуна, охая от изумления, сказали:
75
«Чжэньюань»— девиз правления танского императора Дэ-цзуна (785—804).
— Это стоит записать.
И я записал рассказ князя, лишь только вернулся с пира.
На следующий день ко мне прибыли запоздавшие гости: Гао Юнь-чжун из Бохая, Вэй Лян из Цзинчжао, Тан Янь из Цзиньчана, Ли Юй из Гуанханя, Яо Хэ из Усина. Мы снова собрались у источника Светлой Яшмы; я вынул написанное мною и прочитал. Тогда Яо Хэ рассказал:
— В первые годы правления «Юаньхэ» мой друг Ван Янь увидел во сне, будто бы он в княжестве У [76] служит у князя. Вдруг он услышал скрип колес экипажей, выезжающих из дворца, жалобные звуки флейт и грохот барабанов. Сказали, что хоронят Си Ши [77] . Князь, сильно сокрушаясь по поводу ее смерти, приказал гостям, умевшим писать стихи, сочинить похоронную песнь. Янь тотчас же выполнил приказание. Стихи его гласили:
76
У— старое название провинции Цзянсу.
77
Си Ши— знаменитая красавица древности, имя которой стало нарицательным.