Таргитай-2. Освобождение
Шрифт:
Оба перестали одновременно, наелись так, что пришлось распустить пояса. Таргитай неспешно бросил в рот еще небольшой ломтик мяса, а Нестор с раскрасневшимися от вина скулами просительно молвил:
– Дозволь остаться с тобой? Будем странствовать вместе! Ты старше и опытнее. Научишь меня жизни, уму-разуму. Так я лучше запомню, чем когда лупят по заду лозиной. Да и вдвоем веселее! Я ж вижу, что ты все равно не любитель оседлой жизни. У тебя стоптанные сапоги, волчовку явно пару лет не стирал. Вон как воня…гм…пахнет странствиями да походной жизнью. Ну, что,
Он заулыбался, губы раздвинулись еще шире, глаза загорелись, словно представил, как странствует с Таргитаем, с этим высоким, широкоплечим варваром в волчьей душегрейке и громадным Мечом. Как вместе сражаются с чудовищами, спасают девок, а те потом идут с ними купаться в ручей и как бы невзначай просят потереть спинку и то место, где спина уже иначе зовется, в награду.
Таргитай посмотрел на Нестора, со вздохом отвел глаза. Очень хотелось постранствовать в одиночестве. Идти, куда хочет, лежать, глядя в безмятежное небо, когда вздумается, играть на дудочке, а не присматривать за вьюношей.
Но с другой стороны, Таргитай вспомнил себя, когда их с Олегом выгнали из Деревни в зловещий и бескрайний Лес. Оба тряслись и не знали, куда идти да что есть, когда закончатся собранный дома запасы. Если бы не Мрак, их бы сожрали упыри, или они померли бы с голоду, заблудившись в Лесу.
Внутренний голос сказал, что теперь – его, Тарха, черед помочь такому же парню, которого отец выгнал из дома за то, что ничего не делает и бежит от работы, как от разъяренного бера.
– Добро, – сказал он. – Но только ненадолго! Мое дело – играть песни, а не возиться с тобой, ясно?
– Конечно, ясно, – радостно закивал Нестор. – А твои песни всегда похожи на скулеж простуженной собаки? Или бывают и красивые?
Таргитай задохнулся от обиды, но потом вспомнил, что он теперь – бог. Стало быть, надо проявлять терпение к невеждам и слабоумным, жалеть убогих.
– Когда отшлифую новую песню как следует или сыграю старую, – молвил в ответ, – тогда посмотрим, что скажешь.
Он помолчал, невидящий взор уставился в зал корчмы с пирующими людьми. Потом с глаз сошла странная пелена тоскливой задумчивости. Он повернулся к Нестору и развел руками, сказал:
– Без песен мне жизнь не мила!
Снаружи раздался стук колес, конское ржание. За окном во дворе остановилась крытая повозка. Мелькнул силуэт в расшитом звездами халате.
Дверь распахнулась, и в корчму вошел высокий седобородый старик. Расшитая звездами мантия выдает чародея. Из-под колпака выбиваются пряди седых волос, взгляд острый, белоснежная борода заткнута за пояс, пальцы сжимают магический посох.
У него за спиной сопят четверо воинов. Ладони покоятся на рукоятях мечей, взгляды злобно обшаривают полупустой зал, выискивая, кого бы зарубить, чтобы развлечься после долгой тряски в повозке.
Чародей окинул корчму цепким взглядом, глаза сузились, губы сжались в прямую линию, словно узрел не людей, а кучу навозных жуков.
–
Люди с ворчанием принялись покидать корчму, прихватив с собой кувшины с вином, а кто-то и унес целиком зажаренного гуся с поросенком. Двое гостей принялись возражать, но вперед грозно выступили воины, звеня кольчугами, и недовольные сразу замолкли.
Таргитай с места не тронулся. Нестор, глядя на него, тоже остался сидеть.
– А вы что расселись, варвары? – спросил чародей с грозным видом, подходя к их столу. – Я – Герондат Могучий! Служу самой княжне Иоланде, дочери почившего князя Бурдасии! Мне надо провести ритуал! Жизненно важный! Вон отсюда, я сказал! Вокруг никого не должно быть на сотню шагов!
Он повернулся к воинам, ткнул пальцем в здоровяка-варвара и его спутника.
– Дрован, – велел он старшему дружиннику, – выкинь их отсюда, мне пора начинать! Скоро стемнеет, тогда искать станет труднее! Да не убивайте, тупоголовые! Просто сломайте руки-ноги да челюсть выверните, чтоб знали, как не подчиняться!
Суровые воины направились Таргитаю и Нестору. Воины переглянулись, ладони опустились на рукояти мечей на поясах.
– Вы двое, – сказал главный, рослый, выше остальных на голову. В плечах косая сажень, челюсть выдвинута вперед, а глаза хмуро зыркают из-под густых бровей. – Слышали Герондата? Проваливайте! Если не подчинитесь, разговор будет другой.
Таргитай вздохнул, нехотя поднялся. На лице написано, что он против насилия, и вообще хочет решить все полюбовно.
Нестор тоже было встал, но Таргитай положил тяжелую ладонь на плечо, и парень нехотя уселся обратно.
– Вы что не видите? – спросил невр миролюбиво. – Мы едим, никого не трогаем. Если вам нужно проводить ритуал, идите на улицу. Подальше. Там есть просторный хлев. Мы – люди мирные, драться не любим. Особенно я, ага. Дайте путникам отдохнуть с дороги. У нас был трудный день.
Дрован побагровел от нахлынувшей ярости. Не стал доставать меч, сделал воинам знак выкинуть этого наглеца голыми руками и не марать благородные клинки.
Таргитай упреждающе шагнул навстречу. Увернулся от удара в лицо и тут же выбросил вперед кулак. Уловив шорох за спиной, врезал локтем, там сочно чавкнуло. Еще одного возникшего на пути воина смёл, как миску со стола. Краем глаза увидел, как тот пролетел к стене, хрястнулся со всей дури и медленно сполз на пол.
Перед Таргитаем как из-под земли вырос Дрован. Лицо старшего дружинника перекошено яростью. В воздухе замелькали кулаки. Тарх отодвинулся, выждал немного, и ударил в самый центр смазанной от быстрых движений фигуры. Воин резко остановился и опустил руки. Пошатнувшись, рухнул на выскобленные доски пола.
Таргитай выжидательно глянул по сторонам. Двое воинов скорчились на полу, держась за разбитые носы, меж пальцев текут струйки крови. Рядом неподвижно распростерся Дрован. Четвертый валяется у стены, раскинув руки, у стола, где в миске возвышается горка оладий.