Тартарары для венценосной особы
Шрифт:
— Боголюбский! — заорала она. — Ты идиот? Иди сюда! Куда поскакал?
Андрей с опаской взирал на дурачества ребят и спокойствие девятиклассницы.
— На каком языке они говорят? — шепотом спросил он у стоящей рядом Ланки.
— На нормальном. Ты что, никогда не слышал, как разговаривают подростки?
Парень ошарашено покачал головой. Подружки наоборот пребывали в приподнятом настроении — их подобное времяпрепровождение очень забавляло.
— Чё надо? — раскрасневшийся Лежек все-таки подошел к девочке.
— Ты Белявского знаешь?
—
— В каком он классе?
— В седьмом «Т».
— В седьмом «Т»? — удивилась Анечка.
— Ну! — ухмыльнулся парень, вытирая идеально белым накрахмаленным носовым платком, извлеченном из грязных брюк, потный лоб.
— «Трудовой». Там учатся неуспевающие, — пояснила девчонка.
— Ага. Точно. А Дрон два раза на второй год оставался.
— А ты Белявского хорошо знал? — вставила свои «пять копеек» Лана.
— Чё знал-то? Я и щас его знаю! Правда, не видел давно. Небось, опять в бега подался.
— Он убегал из дома? — удивился Андрей.
— Да постоянно! Чё обидно, мать неплохая, с моей матерью работает вместе, отец тоже ничё так. А Дрон как собакевич дворовая.
— Как кто? — удивленно переспросила Анечка.
— Он говорит, что Дрон погулять любил, — перевела девочка.
— А я чё говорю? Я и говорю, как шавка дворовая.
— Ясно. Тогда у меня плохая новость. В конце октября Белявские попали в аварию. Родители погибли, а он сам перенес несколько сложных операций и до сих пор не пришел в себя, — честно глядя Лежеку в глаза, сгущала краски Анечка.
— Ничё себе поколбасились! — расстроился Лежек. — То-то я его не вижу. А ты брат чё ли? — сощурился парень.
— Похож? — хмуро спросил Андрей.
— Ага, здорово похож. Как будто родной. Ты старший, младший?
— Двоюродный, — опередив Андрея, нашлась Анечка.
— А чё тут ищите?
— Родители Андрея, — эх, врать, так врать по полной программе, — хотят взять опекунство над Белявским. Нас попросили кое-что узнать о нем у классной руководительницы, взять выписки из личного дела, характеристики, ну и табель. Ему ведь школу надо заканчивать…
Лежек громогласно загоготал. Анечка покраснела. Ланка бросила на Андрея тревожный взгляд.
— Во, девки, дают! Во гонят! Да у Дрона была такая успеваемость, что ни одна нормальная школа его не примет! Он тут держался только из-за директрисы. Тетя Аля матери сколько раз рассказывала, что если бы не подруга ее, наша директриса, то давно бы его выгнали отсюда в интернат. Ты, парень, предкам скажи, чтобы не заморачивались. Тетя Аля мучилась, и твои горя с ним хлебнут. Дрон он ведь как шакал был. От него во дворе все шарахались, как от чумного. Никто из ребят с ним не дружил. А кто дружил, те до сих пор с ужасом от него открещиваются.
— Почему? — дрогнувшим голосом пробормотала Лана.
— Да потому, что у него на лбу было написано «Хочу в тюрьму»! А уж сколько он учителей довел, и не пересчитать! Они ему оценки ставили за то, чтобы
— Боголюбский! Смирнова! — окликнула их учительница. — Звонок не для вас звенел?
Девятиклассники убежали на алгебру.
Анечка, Лана и Андрей задумчиво стояли посреди рекреации.
— Слышь, парень, отговори родичей его опекать! — высунулся Лежек. — Шакал он.
— Боголюбский, дверь закрой! А хочешь поговорить, выйди вон! — раздался строгий голос педагога.
— Что значит шакал? — уточнил Андрей у девочек. Подростковый язык пришелся ему не по вкусу.
— Подлый человек, — буркнула Анечка.
— Я ничего не понимаю, — растерянно проговорила Лана. — Марфа Кузьминична говорила, что Андрей был супер, а этот Лежек утверждает, что он плохой… Кому верить?
— Я думаю, что дома Андрей был один, а в школе другой, — предположила Анечка.
— Такого не бывает! Думаешь, перед родителями он был паинькой, а с учителями монстром? Чушь! Вот я всегда одна, раздвоением не страдаю…
— Девчата, вы не о том сейчас говорите. Дело в том, что Лежек принял меня за его родственника или брата, а Марфа Кузьминична вообще не узнала. Значит, я не он!
— Вариант с братом мне нравится! — согласилась Анечка.
— Брат? Но ведь по версии милиции, Белявские были сиротами! Откуда взялся брат?
— Ой, Андрюш, ты как с Луны упал, честное слово! — хихикнула Лана. — Сейчас не то время, чтобы у человека родственников никаких не было. Давайте предположим, что они из детского дома, но ведь должен же их был кто-то родить?
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Объясняю популярно, — Анечка недовольно посмотрела на подругу, и принялась терпеливо растолковывать Андрею: — Надо найти милиционера, который занимался твоим делом, и попросить его выяснить, где живут родственники Белявских.
— Хорошо. Но как мы его найдем?
— Элементарно, Ватсон! — расцвела Лана. Уж что-что, а это она прекрасно знала. Спасибо Оксане. — Сейчас только два часа дня. Поехали в приемное отделение, выясним какая бригада «Скорой помощи» тебя привезла.
— И что нам это даст? — удивились в один голос Андрей и Анечка.
— Вы что, серьезно не понимаете? — Друзья покачали головами. Девочка тяжело вздохнула и после некоторой паузы соизволила ответить: — Если машина попала в аварию, то «Скорая» обязана передать сведенья в отделение милиции, которое должно заниматься этим делом. Нам надо понять, в какое отделение их передали. Потом мы поедем туда и выясним, кто этим занимался. Понятно? Можно еще попробовать через МЧС узнать о том, кто занимался аварией, так как если среди пострадавших были дети, то все данные в обязательном порядке передаются в центральное бюро или как оно там называется. Если вы хотите, я попрошу Оксану, чтобы она все выяснила. У нее это получится лучше, чем у нас. Только тогда придется подождать до завтра.