Таш любит Толстого
Шрифт:
— Вообще не спеши с выбором направления, — говорила она в марте. — Тебе нужен университет с широким выбором специальностей. Если ты решишь, что кино не для тебя, всегда сможешь получить какое-нибудь другое образование. А если это правда твое, ты сможешь поехать стажироваться или учиться дальше в Лос-Анджелес или в Нью-Йорк с более широкой степенью бакалавра искусств.
Мисс Детер не только отговаривает меня от кино, но и думает, что мне надо забыть про Вэнди и поступать в Кентуккийский университет.
— Ты можешь получить
Я об этом думала. И вот что надумала: если я не вырвусь из Лексингтона, застряну тут насовсем. Я придумаю кучу оправданий тому, что так ничего и не добилась, сопьюсь и стану типичным персонажем песни Брюса Спрингстина.
Да, я, конечно, не Клавдия. Мне не хватит мозгов на стипендию в частном университете вроде Вандербильта. Мне еще очень, очень повезет, если меня вообще примут. И да, я помню, что это будет очень дорого стоить, но разве не все так живут? Разве не на всех, кому за двадцать, висит неподъемный долг за образование? И потом, это же Вандербильт! Каменная кладка, решетки и башни из слоновой кости! А Кентуккийский университет это женское общество и уродливые экспериментальные здания из семидесятых. Это подземные туннели и бешеные пробки в футбольный сезон. А еще он такой… знакомый. Я всю жизнь ездила по его улицам, играла на пианино в Школе искусств и смотрела постановки в корпусе Комплекса изобразительных искусств. Мне нужно какое-то разнообразие. Какой-то отдых от штата Кентукки. Место, где я не встречусь снова с половиной своих одноклассников.
И нельзя сказать, что я поступаю совсем уж безответственно. У меня есть план. Я смотрела информацию по студенческим займам и стипендии, а еще летом работаю в Old Navy. Да-да, я в курсе, что моя зарплата за все лето не покроет даже стоимости учебников за один семестр, но я делаю хоть что-то. Я делаю все, чтобы моя мечта сбылась. Так должно выглядеть целеустремленное движение к цели. Правда же?
— Мы с папой хотим посмотреть фильм, — произносит мама, разрезая вилкой клецку. — Хочешь с нами? Мы можем доехать до «Крегера» и посмотреть, что там идет.
Я медленно жую. В последнее время мама с папой слишком часто предлагают проводить время вместе. Окончание школы - всегда большое эмоциональное потрясение для родителей, и они, похоже, решили зажать меня между собой на диване, чтобы притупить боль от скорой разлуки со старшей дочерью. Перспектива ее слишком приятная, даже не будь у меня желания пропялиться в ноутбук весь остаток вечера.
— Если честно, я немного устала, — осторожно отвечаю я.
Папа немного грустно спрашивает:
— Может, как-нибудь на днях? Соберемся все вчетвером.
Это значит - позволят выбрать Клавдии, потому что у нас с ней диаметрально противоположные вкусы, а у нее сейчас «последнее лето» и ей все можно.
— Да, будет круто, — говорю я вслух. — А сегодня не буду портить вам романтический вечер.
Мама беззаботно смеется:
— Да-да, я, папа, Том Круз и бутылка «Шардоне». Очень романтично!
— Мы настоящая богема, — подхватывает папа и тянется через стол, чтобы взять маму за руку.
— Идите, запритесь где-нибудь, — добродушно советую я и уношу тарелку со стаканом на кухню.
Помыв посуду, посылаю родителям воздушный поцелуй и спешу наверх - проверить, как там дела у сериала. Мне даже почти не стыдно, что я не провожу вечер с семьей.
6
Воскресенье, последний день мая, и я снова вспотела. Мне каждый раз кажется, что теперь-то я включила кондиционер достаточно сильно и наш актерский состав не сварится, но каждый раз ошибаюсь. Тепла тел девяти человек достаточно, чтобы превратить мою комнату в сауну, и это немного пугает. А ведь мы еще прожекторы не включали!
В сборе все, кроме Евы, приславшей смску, что она опоздает минут на десять.
Я, выпрямив спину, в очках для чтения и с толстой желтой папкой на коленях, сижу на кровати рядом с Джек. С другой стороны от Джек сидит Джей Прасад и смеется над шуткой Серены Бишоп так, что трясется кровать. Сама Серена сидит за столом, скрестив ноги, и изображает персонажа какого-то непристойного мультика для взрослых. Она способна мгновенно изобразить любую знаменитость с таким шиком, что любые комики от зависти удавятся. Она чертовски талантлива, это видно невооруженным глазом. Поэтому она играет Анну Каренину.
Мы с Сереной познакомились в первую неделю обучения в Губернаторской школе искусств. С Джеем мы сдружились еще с первого вечера: он попросил разрешения сесть рядом со мной, потому что на мне была футболка с покемоном, а, по его словам, «фанаты Чармандера по-любому круты». Мы с Джеем приехали на разные программы: он изучал актерское искусство, я - интернет-журналистику, и у нас не было ни одного общего занятия. Зато они с Сереной учились вместе, и стоило им подружиться, как мы с ней тоже сдружились.
Так это и работало: друг твоего друга - твой друг. Думаю, дело в том, что все, кто попал на программу, были примерно из одного круга - странная, чуть неформальная творческая молодежь. Мы те, кто сидит в школе допоздна. Те, чьи выходные под завязку забиты репетициями, настройкой оборудования и концертами. Единственная разница была между теми, кто учился в обычных государственных школах, и студентами театральных училищ. И знаете, что я скажу? Не все ребята из училищ надутые индюки, но все надутые индюки оттуда. Это примерно как квадраты с прямоугольниками.