Таш любит Толстого

Ормсби Кэтрин

— Хочешь сказать, что съемки это скучно?

Клавдия медленно выдыхает.

— Я не об этом! Да, сниматься было круто, но некоторые вещи… интересуют меня сильнее.

— А, ну да. Всякие там Элли с Дженной.

— Да, Элли с Дженной. Мы с ними лучшие подруги и вот-вот разъедемся в разные стороны, так что я хочу провести лето с ними без лишнего стресса и недосыпа. Так что, прости, я помню, сколько твой проект для тебя значит, но у меня все равно не слишком большая роль, так что…

— Вот именно! — перебиваю я. — У тебя небольшая

роль, значит, и на съемки тебе особо приходить не придется. Всего раз девять. Это почти ничего.

— Это минус три выходных. То есть треть моего лета. Было очень сложно решиться, но я ухожу из проекта. Я должна заниматься тем, что пойдет мне на пользу.

Я не могу смотреть ей в лицо, не могу посмотреть в глаза собственной сестре. Так что я перевожу взгляд на экран телевизора. Там застыла картинка, где блондинка в розовом платье с блестками танцует ча-ча-ча с мужчиной в галстуке-бабочке под цвет ее платья. Я со злостью осознаю, что в моих глазах стоят слезы.

— То есть это все для тебя важнее, — произношу я. — Твой чертов инженерный лагерь и эти две дуры набитые тебе важнее, чем я!

— Я ухожу из проекта, а не от тебя, Таш, — на удивление мягко отвечает Клавдия. — Я знаю, что ты сейчас обо мне думаешь, но мне, правда, очень жаль. И я просмотрела все оставшиеся сцены с моим участием. Вырезать меня будет несложно.

Я взрываюсь:

— Ты вообще ничего не понимаешь! Ни сколько времени нужно, чтобы все спланировать. Ни сколько сил мы вложили в сценарий. Это не так-то просто. Тебя нельзя просто вырезать, на Долли куча всего висит. Много слов. Раскрытие героев. А с Бруксом что делать? Ты вообще понимаешь, что он по большей части выходит на сцену только вместе с тобой? Что нам теперь с этим делать, все повыбрасывать? И Брукс будет на экране раза в два меньше, чем планировалось?

— Не надо на меня орать.

Клавдия прижимает колени к груди. Как она только может вести себя так, будто это ее обидели!

— Я уже говорила, что мне очень жаль, но я просто не могу сейчас сниматься.

— Нет, ты просто не хочешь. Ты такая чертова самовлюбленная дура! У тебя нет ни одной веской причины уходить!

— У меня…

— А, ну да. Отличный аргумент. Ты хочешь «насладиться летом», — я небрежно изображаю пальцами кавычки. — Как будто наши съемки просто ад.

— Иногда так и есть.

— Прости, что?

Пустые глаза Клавдии оживают.

— Я сказала, что иногда так и есть. Иногда ты превращаешь их в ад. Ты задираешь нос и начинаешь заморачиваться на «эстетике», на всех этих технических деталях и «идеальных кадрах», так что ты забываешь, что часть актеров - твои друзья, а я - твоя сестра.

— Тебе не понравилось, что в воскресенье я тебя поправила? Я всех поправляю.

— Нет, не в этом дело. Просто… — Клавдия качает головой и обреченно вздыхает. — Я уже сказала тебе, что не смогу найти достаточно веского довода, так что придется тебе просто смириться. Я ухожу.

Я качаю головой. И качаю, и качаю, снова качаю.

—

Поверить, блин, не могу.

Но в одном Клавдия права: она никогда не сможет оправдать свое предательство. Я не могу больше ни секунды находиться с ней в одной комнате. Так что хватаю свой пакет с горохом и выбегаю из комнаты.

***

— Если она хочет уйти, мы не сможем ее остановить.

Голос Джек в телефонной трубке спокойный и даже немного скучающий. Я пытаюсь не злиться. Джек всегда говорит скучающим тоном, даже если мы обсуждаем ее новую любовь или любимую группу.

— Она обязана довести начатое до конца, — возмущаюсь я. — Она обещала, в конце концов.

— Ага, и нарушила обещание. Такова жизнь. Обычное дело. Осталось понять, как переписать сценарий, чтобы Брукс не слишком пострадал.

Я злобно разглядываю висящую на моей кровати гирлянду, пока слезы не застилают глаза.

— Убила бы ее!

— Я тебя понимаю. Но это Клавдия. Она не передумает, так что надо смириться.

— Ты не думаешь… — начинаю я, но не договариваю.

— Чего?

— Это ведь не ударит по остальным? Если она уйдет, за ней не потянутся другие?

— Ни фига. Ты их вчера вообще видела? Они под кайфом не меньше нашего. Это большие возможности и хорошая строчка в резюме. Клавдия не актер, ей не понять. Но никто больше не уйдет, это я тебе гарантирую. Чтобы уйти сейчас, надо быть полным идиотом.

Я вспоминаю вчерашние слова Серены: «Мы делаем то, что бывает раз в жизни».

— Да, — отвечаю я. — Наверно, ты права.

— Кстати, как дела в твоем уголке интернета?

Джек намекает на мою часть обязанностей. Прошло уже больше недели с влога Тейлор Мирс, наши подписчики и просмотры продолжают расти, но уже не на такой бешеной скорости. Та же ситуация и в социальных сетях. Упоминания и фан-арт по-прежнему появляются каждый день, но сейчас их хотя бы можно разгрести. У меня уходит около часа в день, чтобы все просмотреть.

— Все хорошо, — говорю я. — Много приятных комментариев. Кое-что я ретвитнула.

Я не собираюсь упоминать о пяти абзацах, в которых поблагодарила Тейлор Мирс за все ее хорошие слова. Задним числом я понимаю, что это, наверно, было слишком. Кажется, там слишком часто использовано слово «круто».

— Жаль, что мы не можем позволить себе личного секретаря, — замечает Джек. — Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, потому что так мне не приходится общаться с людьми. А это общение. С живыми людьми. Мне не в кайф.

Я улыбаюсь в трубку. Джек постоянно старается напомнить мне, что она мизантроп.

— Раз уж мы говорим про уход из проекта, — начинаю я, — мне надо кое-что тебе сказать.

— Таш, если ты сейчас меня бросишь, я на хрен…

— Заткнись и послушай, ладно? Я решила пока приостановить выход влога. Вряд ли я смогу снимать сериал, разгребать социальные сети, работать, да еще и влог снимать. Чем-то придется пожертвовать.