Татуированная кожа
Шрифт:
– Через некоторое время, находясь в состоянии опьянения, Волков поссорился с гражданами Дерибасовым и Тверзловым, причинив им легкие телесные повреждения, после чего был доставлен в отделение милиции, где по этому поводу был составлен протокол.
Курсовой офицер замолчал. На несколько секунд в комнате наступила тишина.
– Что у нас на него есть? – повернулся генерал к своему заместителю по внутренней безопасности.
– Почти ничего. Только несанкционированное пользование картотекой. Он искал своего армейского сослуживца и командира.
– Слабовато! – Лисанов вздохнул. – Какие есть мнения?
– У парня хорошие оценки, положительные характеристики, его знают в Главке, – медленно произнес полковник Ламов. – У него боевая биография, государственные награды... В тот день он предотвратил аварию в метро, целая делегация пришла выручать его из милиции! Наконец, он задержал с поличным агента иноразведки! А те двое – законченные подонки! Сколько раз задерживались за драки, скандалы с милицией, проходили по делу об изнасиловании, только дело закрыли...
Секретарь партбюро Кочетков настороженно шевельнулся.
– Мое мнение – спрашивать надо не с Волкова, а с тех двоих! Да их папаш заодно! – полковник повысил голос.
– Не надо незрелых суждений, товарищ Ламов! – перебил Кочетков. Но тот уже «завелся».
– И кстати, вполне возможно, что с них действительно спросят! Волков – скромный парень, он никогда не хвастает орденами или знакомством с Грибачевым. Но стоит ему позвонить...
Шепитько сделал шаг вперед.
– Такое намерение высказывал. Так и сказал: позвоню куда следует!
Офицеры переглянулись. Очередной дряхлый Генсек вот-вот собирался отойти в мир иной, наиболее вероятным преемником считался Грибачев. Да и без того эта фигура покрупнее папаш Дерибасова и Тверзлова! В их практике еще не было случая, чтобы обычный курсант имел выходы на такой уровень... Да и генералу Лисанову такая возможность даже не снилась!
– С учетом всех обстоятельств предлагаю ограничиться этим обсуждением, – после короткой паузы подвел итог начальник школы. На том и порешили.
Но когда Лисанов и Кочетков остались наедине, обсуждая, что написать в официальном ответе, секретарь партбюро неодобрительно покрутил головой.
– Во всем должен быть порядок и единообразие. Одно исключение ставит все с ног на голову, – он ткнул пальцем в личное дело курсанта Волкова. – И тогда уже порядку не бывать. Чувствую, что у нас еще будут проблемы с этим... парнем.
– Пожалуй. При подборе кадров исключений быть не должно.
Генерал еще раз вздохнул и кивнул головой.
Волк ожидал приговора на скамейке у главного корпуса.
– Куда ты смог спрятаться? – не уставал восторгаться Федирко. – Мы, правда, близко не подходили, но там-то и мест потайных нет! Словно шапку-невидимку надел!
– Как учили...
– А эти двое влюбленных разыгрывали. Вроде трахаются. Только, по-моему, они и взаправду трахались! – вытаращив глаза,
– Да брось! Какие двое? – Волк вышел из тягостного оцепенения.
– Ну парень с девчонкой из Управления! Такая, в синей юбке. Они вроде для маскировки, но слишком уж натурально! А что, это разрешается! – со знанием дела подтвердил Федирко. – Когда особо важное задание – все по-настоящему! Специальный приказ есть.
Волк улыбнулся.
– И тебя с этим приказом ознакомили?
– Ознакомили, ознакомили, не сомневайся! – Федирко похлопал его по плечу.
– И меня тоже ознакомили, – вмешался Любавин. – Там еще написано, что после задержания иноразведчика участники операции всю ночь пьют и гуляют с девочками! Причем в обязательном порядке!
Волк с благодарностью обнял товарищей за плечи. Они искренне старались взбодрить его и отвлечь от тягостных мыслей. Крылков же сослался на занятость и пошел писать реферат. Да и остальные ребята старались не подходить близко к опальному курсанту.
Из стеклянной двери вышел майор Шепитько. Он имел озабоченный вид, но, когда подошел поближе, расплылся в дружеской улыбке.
– Прыгай до потолка, Волков, и скажи спасибо своему курсовому! С большим трудом сумел тебя отстоять. Генерал был настроен на отчисление, но я сражался насмерть! И полковник Ламов меня поддержал... Так что решили оставить. Учись!
Майор постоял, очевидно, ожидая благодарности, но Волк только чуть заметно улыбнулся.
– Ну ладно... С тебя причитается! И больше так не чуди. Надо знать – когда можно лезть на рожон, а когда нет...
Шепитько повернулся и, надев маску озабоченности, пошел к столовой. Судя по тому, что его перевели в Школу с оперативной работы за безынициативность и отсутствие показателей, он никогда не лез на рожон. И ничего – дослужит пару лет и выйдет на майорскую пенсию...
– Волк, эй, Волк, ты что, заснул? – Федирко с силой потряс его за плечо. – Ты рад или нет?
– Да вроде рад... Хотя чему? Если бы вину чувствовал, а меня простили, тогда конечно...
– Хватит философию разводить! Могли выгнать, но не выгнали. Вот и повод веселиться!
– Короче, вечером приступаем к выполнению специального приказа, – удовлетворенно констатировал Любавин.
– Нет, парни, у меня свидание. А вам спасибо! Большое спасибо!
– Нам-то за что, – хмыкнул Федирко. – Вот Костик – настоящий друг. Смотри, как он за тебя радуется...
К скамейке вприпрыжку спешил сияющий Крылков.
Лаура жила в восемнадцатиэтажной крестообразной башне недалеко от метро. Кодовый замок, комфортабельный скоростной лифт, светлые, выложенные узорчатой плиткой площадки, стерильная чистота просторных коридоров... В подземном переходе Волк купил пять роз с тугими бордовыми бутонами и чувствовал себя довольно уверенно, но сейчас уверенности поубавилось. Как скромная медсестра-разведенка попала в такой дом? Надо было еще шампанского взять для солидности...