Таверна "Золотой Дракон"
Шрифт:
— Вот теперь можешь бежать на свое свидание, или как ты там сказала? За лицензией? – прошептал мне в губы этот искуситель, и я ощутила, как его пальцы легонько врезались в упругую кожу груди. — Надеюсь, Коул сможет утолить твой голод. Потому, что меня достали эти игры.
Эйнар резко отстранился и, чеканя каждый шаг, направился к двери. Продолжая опираться о стену спиной, я смотрела ему вслед, ощущая давящее чувство сожаления, обиды и дикой неудовлетворенности.
– А если не сможет? – крикнула Эйнару вслед, злясь на него за эти игры.
– Тогда его утолю я! —
Глава 35.
Эйнар
— Да остынь ты, Эйнар. Я понимаю твою злость и отчаяние, но уехать из города сейчас — это глупая затея. Мы ещё не вывели Коула на чистую воду.
— Плевать я хотел на Коула и на этот город мне тоже наплевать.
— А на Валери и Тео?
— Заткнись, Нэйт.
Мы сидели на небольшом склоне, что находился прямо за пределами городка, и опустошали бутылки с вином. Я смотрел на усыпанное звездами ночное небо, и до сих пор был жутко зол.
— Ты все равно не уедешь, я тебя знаю,— объявил довольно Нэйт, и вырвал из моих рук бутылку. — Ну психанул чутка, приревновал. С кем не бывает?
Я стиснул зубы до скрипа, и повернул голову к Нэйту, но в темноте едва различал черты его лица.
— Заткнись, прошу…
— Не-а. Не уедешь, Эйнар. Потому что ты втрескался по уши в свою Валери.
Я выхватил у Нэйта бутылку, и допив содержимое несколькими глотками, отшвырнул пустую тару в сторону. Его слова били точно в цель.
— Это все же самая сложная и упрямая женщина из всех, что я встречал за свою жизнь, Нэйт! — высказался сквозь зубы, сжимая от гнева кулаки. — В один миг я хочу придушить ее, а в другой — зацеловать эту маленькую стерву до потери сознания.
Нэйтан издал пьяный смешок и потянулся к новой бутылке. Открыл зубами пробку и сделал несколько глотков.
— Вот и я говорю, что никуда ты не уедешь.
Он был прав. Как бы я не сходил с ума, как бы не злился и не сдыхал от пожирающей меня ревности, но я не мог оставить Валери одну. По крайней мере до тех пор, пока не буду в полной уверенности, что ей и Тео не грозит опасность.
— Пора признать, что завоевание женского сердца — это для меня традиционное поражение, — буркнул обреченно. — Я не готов мириться с тем, что сперва Валери стонет в моих руках, а потом, виляя своими шикарными бедрами, спешит на свидание к другому.
— Этот другой вероятно очень красиво и убедительно говорит, — предположил Нэйт.
— Этот другой водит ее за нос. Если Валери нужны красивые слова, то это не ко мне. Я всегда был не многословен.
— Я тоже не верю в то, что Коул встречался с Кингсли для того, чтобы раздобыть лицензию для Валери.
— Они что-то задумали, Нэйт. А судя по скудному “багажу” в гостиничном номере Коула, он приехал сюда, как гость… Или же как беглец.
— Хм-м-м… Может прежде чем вскипеть как старый чайник, тебе стоило рассказать Валери о том, что мы “немного” подставили ее бывшего муженька? Что осмотрели его гостиничный номер, и у нас возникли
— Я сперва думал сознаться, где мы пропадали, — выдохнул шумно. — Но хорошо, что не успел. Потому что ради получения своей лицензии, Валери помчалась бы вызволять Коула из жандармерии прямо ночью. Ну уж нет. Пусть Броссар спокойно составляет свои бумажки и делает запрос в столицу.
Час назад мы стали свидетелями того, как толпа разъяренных женщин едва не устроила самосуд Коулу Ардену за похищение пса. Стоило жандармам вытащить его из гостиницы, как он мигом оказался в цепких ручках десяти кровожадных дам. А то, что вор ещё и мужчина, лишь раззадорило эту странную толпу. Больше всех, конечно, свирепствовала хозяйка пса, но только до тех пор, пока Герхард Броссар не вынес из гостиницы белого пуделя.
Позабыв о воре, она бросилась к своему любимому питомцу, который то ли от радости, то ли от страха, сразу “пометил” ее платье.
Коула утащили в отдел жандармерии, а мы с Нэйтом отправились снижать градус моей злости и праздновать нашу маленькую победу.
Я даже не хотел думать о том, как завтра меня будет проклинать Валери за то, что по моей вине сорвалось ее долгожданное получение лицензии.
— Мне кажется, что после этого скандала, который мы учинили в городе, бывший муженек Валери перейдет к более решительным действиям. Конечно, если наши догадки верны, и он действительно явился сюда не просто так, — заявил Нэйт и насмешливо добавил: — Но я буду очень смеяться, если он действительно руководствуется только благими порывами, а мы объявили ему войну.
— Получил по заслугам. Ведь он, можно сказать, и есть вор.
— Я думаю он уже понял, кто его так “красиво” подставил.
— Без сомнений. Нам надо временно спрятать Теобальда от его непутёвого папаши.
— Ты думаешь, что все так серьезно? — голос моего друга прозвучал удивленно.
— Я слишком долго был в правлении, Нэйт. Я знаю, что там, где живёт жажда наживы, нет слов сострадание, честность, любовь и дружба, — я снова сделал несколько крупных глотков и поморщился, чувствуя как крепкий напиток дерет горло. — Мой отец погиб в одном из мятежей, потому что его предал друг. Тогда Эдан был под магической защитой, и один из драконорожденных, подкупленный светлыми магами, снял ее. Мятежники быстро заполонили улицы города, и пробрались ко дворцу. Отец и его братья погибли в том сражении, а меня успели спрятать. Город был потерян для драконорожденных на много лет, потому что его заняли мятежники.
— А что стало с тем, кто предал твоего отца?
— Он занял место во дворце. Стал правой рукой одного из магов, — я продолжал свой рассказ, снова прикладываясь к бутылке. — А потом вырос я. Собрал войско и решил вернуть себе город по праву рождения. Эдан издревле был городом Золотых драконов, а я остался единственным из рода.
— И как я понимаю, отвоевал?
— Да. Мы истребили всех мятежников, а того драконорожденного, что предал отца, я казнил на главной площади. Перед своим народом, который много лет был вынужден прозябать в нищете из-за правления магов.