Тавматургия
Шрифт:
ПАТРИАРХ. Как у зэков, что ли?
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Так точно, товарищ ге-ге-генерал.
ПАТРИАРХ (поморщился). Ну зачем ты опять: «генерал и товарищ»? Ну сколько просили тебя?
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Виноват, ва-ва-ваше святейшество. Это условный рефлекс.
ПАТРИАРХ. Безусловный.
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Простите?
ПАТРИАРХ. Неважно. Давай продолжай.
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Тук-тук-тук… Я подумал: а вдруг это игвы полезли? Помните, у Даниила Андреева — раса зловредных существ неземного
ПАТРИАРХ. А почему под землей?
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Они в глубине, как личинки, лежат до сигнальной трубы.
ПАТРИАРХ. Что еще за труба?
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Апокалипсис, град и огонь, перемешанный с кровью.
ПАТРИАРХ. Ясно. Еще есть какие-то версии?
ВТОРОЙ КЛИРИК. Может, это таджики прорыли подземный канал?
ПАТРИАРХ. Учинить наводнение? Снова бассейн устроить? Вместо Пасхи отпраздновать день Нептуна?
Первый Охранник, Второй Охранник.
П.О. Все тот же стук?
В.О.(слушает лежа). И снова патриарха зовет, как мамку малое дитя.
П.О. Вот чудеса! А ты не врешь, земеля?
В.О. Ложись и слушай. Тоже мне Фома.
Первый Охранник ложится на пол.
П.О. Да, правда, воет. Воет и зовет. Так жалостно, как ржавая петля… Нет, погоди! Теперь завел другое…
В.О. Что там еще?
П.О. Теперь он заскулил: «Иди ко мне, великий матриарх».
В.О. А это кто?
П.О. Боюсь, нечисто дело.
В.О. Да, пахнет жареным. Священника зови.
Рабочие роют землю. Остальные — Патриарх, Дива, Охранники, Клирики — отошли на безопасное расстояние.
ПАТРИАРХ (рабочим). Давайте пошустрее, мужики! Копаются, как будто неживые.
ДИВА. Попробую их песней подбодрить. (Поет).
Вставай, человече, вставай! Вливайся в народное тело Фрагментами бренного мела. Живая душа, не зевай! Гори, человече, гори! Отмерена каждому мера. Была у России химера — Теперь у нее словари, Где светом расставлены точки Над всеми союзами тьмы. Немые все так же немы, Но слов распускаются почки. И зелень врывается в храм, Как пена святой Афродиты. Мы были безверьем убиты, Но звери мерещились нам. Лети, человече, лети! Впивайся в Москву поцелуем. МыП.О.(тихо). О чем она поет?
В.О. А кто ж ее поймет.
П.О. Сам черт не разберет.
В.О. Ты это, знаешь, к ночи не зови, а то как явится сейчас из-под земли.
П.О. Ну ладно — «явится». Да если даже так? Тут перед ним святейший патриарх. Он быстро оседлает супостата.
В.О. Охрана полюбэ не виновата.
Там же, тогда же.
ДИВА. Мне кажется, там кто-то застонал. Вы слышали?
ПАТРИАРХ. По-моему, я слышу.
ДИВА. Теперь свистит!
ПАТРИАРХ. Ага…
ДИВА. Мне страшно!
ПАТРИАРХ. Тише! Вы лучше пойте…
ДИВА. Да?
ПАТРИАРХ. Чтоб страх не заморозил вдруг цветы…
ДИВА. Цветы?
ПАТРИАРХ. Души, что так прекрасно распустилась.
ДИВА. Простите, что? Вы про какую душу?
ПАТРИАРХ. Послушайте, я сам немного трушу.
ПЕРВЫЙ КЛИРИК. Теперь почти что полночь на часах.
ПАТРИАРХ. Спасибо, что сказал. Какая дисциплина у наших клириков!
ДИВА. Спасибо вам, мужчина.
Дива подходит совсем близко к рабочим, которые продолжают самоотверженно рыть яму.
ДИВА (поет).
Город, звездное небо, Снег лежит у ворот. Дай мне корочку хлеба, Сам засунь ее в рот. Я давно голодаю, Как отшельник Толстой. Дай тебе погадаю, Милый мой, холостой. Без любви и без почвы Семена не взойдут. Нет у ангелов почты, Но они не соврут. Слов не надо высоких, Можно мысли читать. В придорожной осоке Я хотела зачать. Все теперь понимаю, Каждый твой завиток. Я судьбу принимаю, Ухожу на восток.Там же, те же.
П.О. Чу! Ты слышал этот всхлип?
В.О. Это дождик моросит.
П.О. Но откуда этот вой?
В.О. Это плачет домовой.
П.О. Чу! Откуда этот звон?
В.О. Помолчи ты, мудозвон!
Там же, все те же. Рабочие выбились из сил.
ДИВА. Мне кажется, он хочет матриарха.