Тайфун. Записки из Китая
Шрифт:
Арестованные должны выступать на внутриуниверситетских митингах с самокритикой, «признаваться» в совершенных ими «преступлениях», раскаиваться, надевать «колпаки позора», навешивать на себя дощечки с надписью «враг», «ревизионист», «контрреволюционер».
В Академии наук КНР «тайфун» начнет свирепствовать намного позднее, но и здесь китайские ученые не избегут «обстрела». В начале апреля 1967 года на специально организованном в Пекине митинге научные работники будут обвинены в том, что «поощряли исследовательскую работу, направленную на реставрацию старого и восхваление чужеземного», вели чисто теоретическую научно-исследовательскую работу, оторванную от нужд страны, выступали за научные звания и титулы, ратовали за высокую зарплату и награды за особые заслуги. А хунвэйбиновская газета выдвинет такие обвинения против директора Института математики Хуа Ло-гэна: во время учебы в Кембриджском
А события ускоряли свой бег.
В середине июня 1967 года было опубликовано постановление ЦК и Государственного совета о реформе в системе образования и приема студентов в высшие учебные заведения «с целью последовательного осуществления культурной революции». А через несколько дней «Жэньминь жибао» заявила, что группа буржуазных элементов, ополчившихся против партии и социализма, уже продолжительное время выступает против политики партии и председателя Мао в области образования. «Эти элементы превратили старую систему вступительных экзаменов в оружие классовой борьбы». Но это «постановление» не было вызвано к жизни потребностью в проведении «реформы». Обсуждение реформы длилось долго — месяцы, годы, почти все время, пока я находился в Китае. Цель его была другой, и о ней объявил сам Чжоу Энь-лай: «Мы можем сообщить вам, что еы, учащиеся, будете осуществлять революцию по крайней мере до летних каникул будущего года». Премьер раскрыл намерения: учащиеся и студенты будут объявлены «маленькими красными генералами», «маленькие красные генералы» станут «авангардом революции» и перед ними будет поставлена задача «штурмовать» партию.
А если кому-либо это все еще не вполне ясно, «Жэньминь жибао» разъяснит: «Широкие массы революционных учащихся будут руководить революцией. Это — очень хорошее дело. Они смело критикуют партийные комитеты, прибегая к помощи идей Мао Цзэдуна. Это именно тот способ, который поможет поправить руководство этих партийных комитетов».
А почему бы молодежь, этих «красных генеральчиков», не поставить над рабочим классом, над партией, поскольку «мы — поколение, которому принадлежит решающая роль в Китае и в мировой революции», — напишут Мао учащиеся и «революционные» учителя 4-й средней школы Пекина и продолжат: — «История пролетарской революции вывела нас на сцену мировой революции, председатель Мао — знаменосец революции во всем мире, китайский народ стал главной силой этой революции, а Китай — ее красным бастионом».
Парадоксы следуют один за другим. И один зловещее и трагичнее другого.
Как и следовало ожидать, «постановление» было встречено с восторгом. Ведь теперь не нужно посещать школы и университеты. Почти 1 миллион учащихся занимается в высших учебных заведениях, около 12 миллионов — в гимназиях, около 100 миллионов — в начальных школах. И эта огромная масса, уже достаточно заряженная
Становилось все очевиднее: движение принимает угрожающие размеры и направление. И чтобы остановить это движение, а если это уже невозможно, то хотя бы направить его не против всей партии, а лишь против отдельных лиц, в начале июня руководство партии организовало другое движение — движение за посылку «рабочих групп» в учебные заведения. «Партийное руководство» в эти дни, названные хунвэйбиновской печатью «40 черными днями», — с момента разгрома Пекинского комитета партии до возвращения в Пекин Мао Цзэ-дуна в конце июля — осуществлялось заместителем председателя партии Лю Шао-ци и генеральным секретарем ЦК КПК Дэн Сяо-пином.
Создание «рабочих групп» — это попытка предотвратить замышлявшийся удар против партии, партийных комитетов и партийных кадров, поставить под контроль «большой тайфун».
И началась жаркая схватка — движение против движения.
Дневниковые записи хунвэйбинов, которые велись в те дни с протокольным педантизмом и позднее публиковались в хунвэйбиновской печати, дают некоторое представление о «хронологии» развития этой «схватки».
«Рабочие группы проводят ошибочную линию, сдерживая инициативу масс. Растет недовольство. Предпринимаются действия по изгнанию групп. Рабочие группы наносят удар революции. Запрещены неорганизованные действия. В высших учебных заведениях установлен белый террор, революция оказалась на перепутье». В университет прибыла Ван Гуан-мэй (супруга Лю Шао-ци. — Прим. авт.), она настаивала на прекращении борьбы. Заместитель председателя Государственного совета КНР Бо И-бо заявил: «Кто против рабочих групп, тот против воли партии». Секретарь Пекинского комитета партии Ли Сюэ-фын заявил, что «под предлогом борьбы против черной банды проводится антипартийная деятельность».
Как позднее станет известно из других источников, в высшие учебные заведения действительно были направлены Ван Гуан-мэй и Ли Сюэ-фын. Более того, там побывал и сам Лю Шао-ци. В строительном институте Лю обратился к членам партийной организации: «Они («революционеры») говорят, что вы защищаете императора. Какого императора вы защищаете? О какой защите императора может идти речь, если вы защищаете секретаря партийной организации или партийного комитета?» В тот же день в том же институте он предупреждает: «Не пытайтесь включить членов партии и союза (комсомола. — Прим. авт.) в черный список выступающих против партии».
Но было уже поздно.
18 июля Мао Цзэ-дун вернулся в Пекин. Несколько дней спустя он послал в Пекинский университет для контрдействий людей из своего окружения — Цзян Цин, Чэнь Бо-да, Кан Шэна. А еще через день по его приказанию «рабочие группы» были удалены из учебных заведений и распущены. В дневниковых записях будет отмечено: «События 18 июня в Пекинском университете признаны революционными. Мао издал приказ о роспуске «рабочих групп». В учебных заведениях поднимается революционная волна».
Одновременно с приказом о ликвидации «рабочих групп» было дано указание о создании в школах и учебных заведениях «массовых организаций», или временных подготовительных комитетов по выборам «комитетов культурной революции» в школах. Пройдет еще несколько дней, и Мао Цзэ-дун собственноручно напишет дацзыбао «Огонь по штабам».
В действительности же «огонь» был открыт уже давно. Сейчас эти действия получили лишь официальное одобрение. Причем «самого, самого, самого великого».
Все яснее вырисовывалось и направление: «Тот, кто посмеет выступить против председателя Мао и его идей, Центрального Комитета партии, диктатуры пролетариата и социализма, будет заклеймен всей партией и всем народом и осужден в зависимости от вины невзирая на то, кем он является, какой пост занимает и с какого времени состоит в рядах партии…»
Итак, борьба против всех, кто посмеет выступить против Мао Цзэ-дуна и его идей! Армейская газета «Цзефанцзюнь бао» заявила еще более категорично: «Как ты относишься к идеям Мао Цзэдуна? Ты отстаиваешь их или выступаешь против них, поддерживаешь их или борешься против них, относишься к ним с любовью или ненавидишь их — вот лакмусовая бумажка и водораздел между подлинной революцией и контрреволюцией, между марксизмом-ленинизмом и ревизионизмом».
Все яснее вырисовываются и контуры широкого, предварительно задуманного плана, разработанного до мельчайших подробностей. Плана, который получит название «культурной революции», но у которого весьма далекий прицел — захват политической власти.