Тайфун. Записки из Китая

Босев Крум

Все ясно: на прицел взято международное коммунистическое и рабочее движение. Еще яснее задача: убедить, что Коммунистическая партия Китая — руководящая сила в этом движении, Китай — центр мировой революции, Мао Цзэ-дун — вождь революционных народов мира, идеи Мао Цзэ-дуна — новый этап в развитии марксизма-ленинизма. Яо Вэнь-юань возвестил в своем шанхайском докладе, что «под яркими лучами идей Мао Цзэ-дуна» «развились и возмужали марксистско-ленинские партии и организации во всем мире». «Сначала эти идеи не принимались, а затем они были восприняты небольшой группой людей», постепенно этих людей становилось все больше и больше и наконец стало «абсолютное большинство».

Однако

«абсолютного большинства» так и не получилось… Несмотря на затраченные огромные средства и пропагандистские усилия, прокитайские группы и группки так и остались малочисленными, не имеющими авторитета и влияния, раздираемыми внутренними разногласиями. После IX съезда китайское руководство изменило тактику и наряду с усилиями по объединению, сплочению и организационному укреплению этих групп предприняло попытку проникнуть в коммунистические партии и «захватить» их «изнутри».

И не потому ли после IX съезда в Пекин одна за другой начали прибывать «делегации прокитайских групп и группировок»?

Австралийскую возглавил Хилл, французскую — Жак Журкет, итальянскую — Делучи, новозеландскую — Уилкокс, шриланкскую — Самугатха-сан, шведскую — Билин… Синьхуа называло их «делегациями», а иностранные корреспонденты-остряки писали о прибытии целых «партий», потому что в делегацию в некоторых случаях входила вся «партия». Одно время в дипломатическом корпусе ходили слухи о том, что эти «делегации-партии» поставили вопрос о проведении своего международного совещания.

Но оно так и не состоялось.

XIV. Стратегический курс…

Тот, кто поднял камень, сам себе отшибет ноги.

Китайская поговорка

Не делай того, что могло бы причинить боль друзьям и радость врагам.

Чжу Фу, древний китайский полководец

Вспоминаю пресс-конференцию в Пекине в предпоследний день сентября 1965 года, вокруг которой китайская пропаганда подняла большой шум. Аккредитованные в Гонконге и Макао иностранные корреспонденты получили специальные приглашения, в конференц-зале присутствовало более 400 китайских и иностранных журналистов. Министр иностранных дел Китайской Народной Республики впервые провокационно намекнул, что в случае нападения Соединенных Штатов на Китай «современные ревизионисты» будут «координировать с ними свои действия на севере».

Так на китайском политическом горизонте появилась легенда об «опасности с севера». Прошло менее трех лет. В день радостного майского праздника 9 Мая — Дня Победы — в письме к Линь Бяо Мао Цзэ-дун дал указание всю страну «превратить в большой военный лагерь», чтобы «быть готовыми к войне». А через несколько месяцев на одном из приемов премьер Чжоу Энь-лай заявил, что от Советского Союза «можно ожидать всего, включая нападения на Китай…». Это было в 1968 году, а в 1969 году после IX съезда КПК «великий стратегический курс председателя Мао» — «готовиться на случай войны, готовиться на случай стихийных бедствий…» — превращается в широкую по замыслу и масштабам акцию. Ее пропагандировали по радио, по телевидению и на страницах центральной печати. Один из иностранных корреспондентов в Пекине высчитал: об этом курсе говорилось в среднем 13 раз на каждой странице и в каждом номере. На IX съезде Линь Бяо заявил еще категоричнее: «Мы должны готовиться и быть полностью готовыми на случай, если они развяжут большую войну, должны быть готовы, если война начнется в ближайшем будущем, должны быть готовы, если будет развязана война с применением

обыкновенного оружия, мы должны быть готовы также, если начнется ядерная война в большом масштабе».

В своем блокноте я записал:

«25. V.69 г.

…Сегодня «Жэньминь жибао» призвала «мировой пролетариат» не бояться новой мировой войны, так как в ней «ему нечего терять, кроме своих цепей, а приобретет он весь мир…». Оживленно комментируется также статья, опубликованная за 10 дней до этого в газете «Цзефан жибао» под заголовком «Война вызывает революцию, а революция предотвращает войну». В статье подчеркивается, что между первой и второй мировыми войнами прошло двадцать два года, а после второй мировой войны — 23 года и «мы уже понюхали пороху»…»

У меня в руках введение к изданному в Шанхае «Сборнику материалов IX съезда КПК», в котором утверждается, что «советские ревизионисты протягивают к нашей священной земле когтистые лапы агрессии», «…американский империализм и советский ревизионизм существуют и всегда будут испытывать желание напасть на нас». Далее следует: «Когда перед тобой такой серьезный враг, лучше быть мобилизованным…»

И еще:

«…К войне прежде всего необходимо подготовиться морально… Мы должны быть морально подготовлены к ведению войны… Мы должны быть в любой момент готовы к войне. Мы должны быть готовы к войне, даже если она начнется завтра утром… Самой лучшей подготовкой является вооружение идеями Мао Цзэ-дуна…»

Но, видимо, этого было недостаточно, так как газета «Тиенцзин бао» в эти дни писала: «Мы должны вооружиться не только идеями Мао Цзэ-дуна, но и осуществить конкретную подготовку…» Вероятно, в духе «конкретной подготовки» был издан ставший известным в дипломатическом корпусе приказ ЦК КПК № 69/55 от 28 августа с резолюцией Мао Цзэ-дуна: «Действовать в соответствии с этим». В приказе отмечалось, что «необходимо повысить бдительность», «национальные пограничные районы должны сплотиться, объединиться с армией и быть готовы к совместным действиям, чтобы своевременно уничтожить дерзнувшего напасть врага…».

Я должен сказать: то, чему мы, дипломаты и политические наблюдатели в Пекине, были свидетелями во второй половине 1969 и 1970 годов, можно сравнить лишь с тем, что мы пережили в первые два года «большого тайфуна». Усилились призывы «готовиться к войне», полным ходом шла и сама «подготовка». Почему и против кого ведется подготовка к войне? Не оказалось ли китайское руководство в плену собственной пропаганды? А «собственная» пропаганда все больше кричала об «опасности с Севера», все настойчивее внушала мысль о том, что Советский Союз «сосредоточивает» войска, проводит «военные маневры», готовит «нападение». Нагнетание военного психоза не прекратилось и после официального заявления ТАСС о том, что «подобные измышления не имеют под собой никакой почвы», что «советские Вооруженные Силы осуществляют повседневную службу и совершенствуют свое боевое мастерство в рамках обычных планов и программ, укрепляя оборону советского государства на всей его территории».

Новый «стратегический курс» отразился и на отношении к нам, аккредитованным в Пекине дипломатам и корреспондентам.

«29.Х.69 г.

…В эти дни для нас ввели новые ограничения в передвижении. Фактически это был запрет покидать Пекин. Два пропускных пункта из трех уже закрыты: к Великой китайской стене, «Благоуханной горе», Минским гробницам. Остался лишь Летний дворец. Эти ограничения были введены без каких-либо официальных разъяснений. С этого времени, в сущности, начался наш настоящий «плен». Сколько он будет продолжаться?»