Таймлесс. Сапфировая книга
Шрифт:
Химериус встал прямо перед носом Джеймса, широко расставив лапки и разъярённо помахивая хвостом.
— Никакая я тебе не фантазия. Я — демон, — сказал он и от возбуждения выплеснул на пол целую лужицу воды. — Я — могущественный демон. Маги и зодчие в одиннадцатом веке нашли заклинание, которое сделало из меня фигурку, украшающую церковную башню. Но сегодня всё изменилось. Песчаник, из которого я был высечен, через несколько столетий рассыпался, и от меня осталось только то, что вы видите сейчас — только бледная тень моего прежнего естества. Я обречён
— Ла-ла-ла, ничего не желаю слышать, — сказал Джеймс.
— Ты просто жалкий трусишка, — сказал Химериус. — В отличие от тебя у меня просто нет другого выхода — один маг проклял меня на вечное пребывание здесь. Но ты ведь можешь прекратить своё ужасное призрачное существование в любой момент, и отправиться туда, куда уходят люди, когда им суждено умереть.
— Но я не умер, ты, глупая кошка! — крикнул Джеймс. — Я просто болен, я лежу в кровати и брежу. И если мы сейчас же не сменим тему разговора, я просто развернусь и уйду!
— Ладно вам, — сказала я, растирая губкой для доски лужицу, которую наплевал Химериус. — Давайте лучше сосредоточимся на деле. Реверанс перед кавалером, который принадлежит к тому же сословию…
Химериус покачал головой, покружил над нами и зацепился за косяк двери.
— Ладно, я тогда постою на вахте. Не хотелось бы, чтобы кто-то увидел, как ты тут упражняешься в приседании.
Большая перемена оказалась слишком короткой, её никак не хватало на то, чтобы научиться всем премудростям, которые хотел преподать мне Джеймс. Но к концу перемены я уже умела делать реверанс тремя разными способами и подавать ручку для поцелуя. (Как всё-таки хорошо, что некоторые обычаи, такие, как этот, давно забыты.) Когда в кабинет вернулись мои одноклассники, мы с Джеймсом поклонились друг другу на прощание, и я даже успела поблагодарить его быстрым шёпотом.
— Ну как? — спросила Лесли.
— Джеймс решил, что Химериус — это какая-то странная кошка из его бредовых фантазий, — сообщила я. — Остаётся только надеяться, что всё, чему он меня научил — это тоже не плод его больного воображения. Если всё-таки нет — то я теперь знаю, как вести себя, когда меня представят герцогу Девонширскому.
— Вот и хорошо, — сказала Лесли. — И как же?
— Присесть в глубоком медленном реверансе, — сказала я. — Почти таком же почтительном, как перед королём, но менее почтительном, чем перед маркизом или графом. В общем-то, ничего сложного. А в остальных случай — знай себе подавай ручку для поцелуев и улыбайся.
— Вот это да, Джеймс хоть на что-то сгодился, кто бы мог подумать, — Лесли огляделась вокруг. — Они там в своём восемнадцатом веке будут от тебя просто в шоке.
— Надеюсь, — сказала я. До конца занятий ничто не могло омрачить моего хорошего настроения.
Шарлотта и противный губошлёп ужасно удивятся, когда я им скажу, что усвоила разницу между светлостью и высочеством. Хотя они и старались, как могли, объяснить мне это как можно более запутанно.
— У меня тут появилась версия насчёт магии ворона, — сказала Лесли после уроков, пока мы шли по коридору к кабинету с нашими портфелями. — Она настолько
— Гвенни! — Синтия хлопнула меня по спине. — Помнишь Регину Кёртиз, она раньше ходила в один класс с моей сестрой, а потом ушла. Она сейчас в больнице, лечится от дистрофии. Ты что, тоже решила составить ей компанию?
— Нет, — сконфуженно сказала я.
— Ладно, тогда кушай! Прямо сейчас! — Синтия бросила мне сосательную конфету. Я словила её и послушно раскрыла обёртку. Но как только я поднесла конфету ко рту, Синтия схватила меня за руку.
— Стой! Ты что, действительно хочешь это съесть? Ты разве не сидишь на диете?
— Нет, — ответила я.
— Тогда Шарлотта соврала. Она утверждала, что ты не приходишь в столовую обедать, потому что хочешь похудеть и стать такой же тощей, как и она. Дай сюда конфету. Ты ни капельки не подвержена похудению, — Синтия уже положила конфету себе в рот. — На, держи, это приглашение на мой день рождения. У нас снова будет вечеринка с переодеваниями. В этот раз задание для костюмов звучит так: зелёный зелёного зеленее. Можешь привести своего парня.
— Э-э-э…
— Знаешь, я сказала Шарлотте то же самое, и мне всё равно, кто из вас его приведёт, главное — чтобы он присутствовал на моей вечеринке.
— Она совсем с ума сошла, — прошептала Лесли.
— Я всё слышу, Лесли. Ты тоже можешь привести с собой Макса.
— Син, мы уже полгода как расстались.
— Ох, как плохо, — сказала Синтия. — В этот раз что-то очень мало мальчиков получается. Значит так, или вы приведёте с собой по парню, или мне придётся отказать кому-то из девчонок, Аишани, например, хотя она, наверное, всё равно не придёт, её родители не терпят вечеринок, на которых мальчики танцуют с девочками.
— О боже, что это там такое? Ущипните меня кто-нибудь, кажется, я сплю, а это — лишь прекрасный сон!
«Это там» оказалось рослым парнем со светлыми волосами. Он стоял перед кабинетом директора вместе с мистером Уитменом. Мне показалось, что я его уже где-то видела.
— Ай, — пискнула Синтия, потому что Лесли выполнила её просьбу и ущипнула Синтию за руку.
Мистер Уитмен и светловолосый парень обернулись. Когда сквозь густые ресницы молодой человек посмотрел на меня своими зелёными глазами, я сразу же поняла, кем был этот незнакомец.
Вот это новости! Может, мне тоже себя ущипнуть?
— Вы как раз вовремя, — сказал мистер Уитмен. — Рафаэль, это три ученицы из твоего класса. Синтия Дейл, Лесли Хей и Гвендолин Шеферд. Девочки, познакомьтесь с Рафаэлем Бертелином. С понедельника он переходит в ваш класс.
— Привет, — пробормотала Лесли. А мы с Синтией в один голос спросили:
— Что, правда?
Рафаэль улыбнулся. Он стоял, засунув руки в карманы брюк. Парень действительно был очень похож на Гидеона, но было заметно, что он младше. Его губы были полнее, его кожа имела бронзовый оттенок, как будто он недели четыре отдыхал на Карибах.