Тайна апостола Иакова
Шрифт:
Впервые в эти края мощи святого Иакова были доставлены почти тысячу девятьсот лет тому назад на борту грузового судна; и был это не каменный корабль, как гласит предание, а корабль с камнями, то есть судно, перевозящее руду, золото и олово, уточнил Каррейра.
— А потом мощи святого были обнаружены епископом Теодомиро, — продолжал профессор. — А Ириа-Флавиа — отнюдь не изобретение Камило Хосе Селы, как полагают некоторые, она существует в действительности. Именно там в те давние времена и были погребены останки апостола. Ты же знаешь, мой дорогой комиссар, что наши края богаты на редкостные, даже уникальные названия, как, например, Экстрамунди, что означает «Вне мира», и многие другие, — добавил он
— Послушай, но разве до этого останки однажды уже не изымались из собора? — спросил как бы невзначай комиссар, не желая демонстрировать, что знает больше, чем спрашивает.
— Ах, да, да, конечно, — ответил Каррейра. — Хуан Санклементе, архиепископ, именем которого назван ресторан, где ты так любишь обедать, уже прятал их в тысяча пятьсот восемьдесят девятом году, когда Дрейк решил отомстить Непобедимой Армаде за нанесенное оскорбление и все боялись, что он дойдет до Компостелы. Но Мария Пита сумела воспрепятствовать вторжению английского пирата, помнишь? — поинтересовался эскулап, надеясь, по всей видимости, получить отклик на свой вопрос, но ответом ему было молчание.
Тогда профессор медицинской антропологии решил продолжить свой рассказ. Когда он начинал говорить о чем бы то ни было, его уже было не остановить.
— Так вот, в этом втором случае, а возможно, и в третьем, поскольку еще во времена Филиппа Второго брат Амбросио Моралес… впрочем, это уже совсем другая история, которая к нашему случаю не имеет отношения… — Наш эрудит чуть было совсем не отклонился от темы беседы.
Он всегда говорил, растекаясь мыслью по древу и перескакивая с пятого на десятое. Это было очень для него характерно. Но на этот раз комиссар так обеспокоился, что Каррейра может углубиться в одному ему знакомые дебри, что в трубке раздался даже не вздох, а сердитое фырканье, приведшее профессора в чувство. Он поспешил вернуться к рассказу, который чуть было не перевел совсем в иное русло.
— Чтобы установить аутентичность останков, господин кардинал распорядился образовать комиссию, в которую вошли весьма значительные фигуры научной и религиозной жизни тогдашней Компостелы. — Каррейра остановился, чтобы перевести дух. — Я назову лишь некоторых из входивших в сию комиссию ученых мужей, чтобы ты мог составить представление об ее уровне. Одним из них был профессор Касарес, химик, декан соответствующего факультета и ректор университета. Другой — доктор Санчес Фрейре, патолог, и еще дон Франсиско Фрейре, профессор анатомии. Эти трое ученых (разумеется, они располагали помощью других исследователей, но главную скрипку играли именно эти трое) пришли к ожидаемому выводу. Они исследовали состав мощей, покоившихся в обнаруженной гробнице, то есть груду костей, соответствовавших трем скелетам, и сделали заключение об их принадлежности.
У комиссара не вызывало сомнения, что Каррейра не только обладает даром слова, но и является человеком глубоко религиозным, истинным католиком, а посему может быть излишне тенденциозен в своих заключениях. Он пообещал себе непременно обратиться и к другим источникам интересующих его сведений, но пока решил до конца выслушать приятеля.
— Наличие фрагментов трех скелетов, — продолжал между тем доктор Каррейра, — полностью соответствовало традиционной версии, утверждавшей, что Сантьяго был погребен вместе со своими учениками Теодором и Анастасием. После того как было установлено и удостоверено, что найденные кости составляют остовы телесной плоти трех последователей Христа, они были помещены в три сосуда, которые и поныне бережно хранятся в специальной урне. Существует несколько ключей, обеспечивающих доступ к ней, и они соответствующим образом, с соблюдением строжайшей тайны были распределены между доверенными лицами, но информацию о них я не могу предоставить
Андресиньо прекрасно все понимал. Конечно, он все понимал. Для этого он делал пометки в своем блокноте, внося в него полученные в процессе разговора данные, которые его мозг уже начал обрабатывать.
По мере того как Каррейра говорил, комиссар записывал показавшиеся ему интересными сведения, а также собственные выводы, на которые наталкивала его полученная информация. Таких выводов к настоящему моменту было три; кроме того, они дополнялись утверждением, представлявшим собой своего рода следствие из сделанных заключений.
Первый вывод состоял в том, что если все останки помещались в три сосуда, то совершенно очевидно, что обнаруженных костей было совсем немного.
Второй — что кости эти сами по себе не могли быть большими, если все три сосуда вместились в одну урну, судя по всему, не таких уж внушительных размеров.
Третий — что если речь идет о столь крохотных фрагментах костей, то вряд ли они могли служить достаточным основанием для определенных и категорических выводов.
И наконец, главное состояло в том, что, по идее, вряд ли могло произойти нечто из ряда вон выходящее, если бы София осуществила свое намерение и порылась в этих костях… в сугубо научных целях, с применением новых разработок, появившихся в данной области за период с 1885 года.
Вряд ли она смогла бы привнести нечто новое в то, что уже и так было известно, но что Святая Мать Церковь, в силу привычных для нее осмотрительности и благоразумия, считала нужным хранить в строжайшей тайне, дабы не поколебать веры истинных католиков.
Пока Салорио предавался этим рассуждениям, Каррейра продолжал свой рассказ:
— Официально урну в последний раз открывали спустя несколько лет после обнаружения мощей. Поводом для этого послужила не слишком удачная попытка покрыть ее серебром, что удалось сделать лишь частично, ибо задняя часть урны так и осталась без покрытия. Не помог даже объявленный сбор средств среди населения; в общем, у капитула закончились деньги, и урна, предохраняющая апостола от нескромных взоров верующих, так и осталась полуодетой. Впрочем, Святая Мать Церковь все еще пребывает в ожидании пожертвований от своих прихожан на столь благое дело, ибо ее прославленный аскетизм не позволил ей взять на себя все расходы по завершению роскошного произведения ювелирного искусства, выполненного в мастерских Лосады.
Когда в конце разговора Салорио зачитал медицинскому антропологу свои заметки, он совершенно явно почувствовал, как тот улыбается на другом конце телефонного провода. В этот раз профессор ничего не сказал комиссару о папской булле, в которой Лев XIII признал аутентичность останков на основании того, что во втором из трех комплектов костей не хватает в точности того фрагмента, который в XII веке архиепископ Шельмирес отправил в Италию, в город Пистойа.
Не упомянул он и о том, что практически во всех церквах, где представлен скульптурный образ сидящего апостола, непременно утверждают, что там покоятся его останки. Что-то слишком уж много их получается, этих останков.
Теперь настала очередь Салорио улыбнуться: он вспомнил череп младенца Иоанна, хранящийся, как ему вдруг вспомнилось, в венецианском соборе Сан-Марко.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Компостела, понедельник, 3 марта 2008 г., 12:30
Еще до того, как отправиться в церковь, где должна была состояться похоронная церемония, Андрес Салорио был официально уведомлен о том, что неизвестный взломал компьютер покойной и привел его в негодность.