Тайна «Архелона» (Крик дельфина)
Шрифт:
В потоке реклам то и дело мелькало имя «Архелона»: какао «Архелон», мопед «Архелон», женская прическа а-ля «Архелон», слабительные фруктовые кубики «Архелон», батники с силуэтом печально известной атомарины. В книжном обозрении обсуждали книгу Княженики Рейфлинт «Моя жизнь с командиром «Архелона»«. Потом на экране пошли фотографии из их семейного альбома. Ника и Рейфлинт на александрийской набережной. Рейфлинт верхом на муле. Рейфлинт и Ника кормят голубей на площади Сан-Марко.
«В Венеции, - читал диктор отрывок из книги, - мы провели медовый месяц. Рэй купил два акваланга, и мы заплывали с пляжа в каналы города. Он был большой шутник…»
– Почему «был»?!
– вскричал вдруг Рейфлинт.
– Я есть!.. Есть!
– Да-да!
– поспешил успокоить его Бар-Маттай.
– Ты есть. Ты жив. Но ты уже не шутник. Твоя жена имела в виду, что ты был шутником, а сейчас тебе не до шуток…
«Однажды под Мостом Вздохов Рэй подмигнул мне и поплыл к гондоле, в которой целовалась влюбленная парочка. Можете представить ужас молодых людей, когда из воды высунулась белая рука, вцепилась в борт и принялась раскачивать гондолу…»
Рейфлинт усмехнулся.
– Это было именно так. Гондольер выронил весло. А парень перескочил с борта на набережную. Там очень узкий канал. Ника так смеялась, что выпустила загубник и чуть не захлебнулась… Веселые были времена. После книжного обозрения начался репортаж об аукционе.
Любителям сувениров продавали с молотка вещи командира подводной лодки «Архелон». Рейфлинт с удивлением узнавал в руках аукционера свою настольную зажигалку - подарок Ники, чайную ложечку с арабской вязью - память об александрийском отеле, в котором они провели свою первую ночь, подводное ружье, купленное у браконьера на венецианском рынке…
– Боже, - простонал Рейфлинт, - мои любимые пляжные туфли! А что будет делать эта мадам с моей кисточкой для бритья?
– Стоит ли так переживать?
– усмехнулся Бар-Маттай.
– Англичане продали флаг, который покрывал тело адмирала Нельсона, а заодно и его мундир со всеми регалиями… Переключить программу?
– Сделай одолжение.
Бар-Маттай щелкнул рукояткой. Кадры светской хроники заставили Рейфлинта побледнеть: «Бывшая жена командира «Архелона» Ника Рейфлинт отправилась сегодня в свадебное путешествие с нефтяным королем из Абу-Даби…»
Ника, одетая в платье на манер бурнуса, поднималась по трапу авиалайнера. Ее сопровождал моложавый нувориш-аравиец.
Рейфлинт резко встал и вышел из каюты.
В полупустом салоне авиалайнера Ника вглядывалась в иллюминатор. Муж-аравиец расправлялся с бортовым завтраком.
– Где-то здесь погребен «Архелон», - оборонила Ника с затаенной печалью.
– У каждой подводной лодки, как и у человека, свой неповторимый голос… По спектру шума винтов можно определить ее имя…
И засмеялся, довольный неожиданным сравнением.
– За каждой подлодкой тянется шлейф, - продолжала Ника, погруженная в свои мысли, - шумовой, тепловой… Шлейф из погубленного ею планктона, из разбитых надежд… По этим следам за ней охотятся самолеты-ищейки. Для них придумали и шумопеленгаторы, и теплопеленгаторы, и биопеленгаторы…
– Каким же прибором находят их по «шлейфу разбитых надежд»?
– перебил новый муж, снисходительно улыбаясь.
– Сердцепеленгатором, - горько усмехнулась Ника.
Утром Рейфлинт прошелся по отсекам. Более омерзительного зрелища он не видел за всю свою службу. Пустые консервные банки и бутылки перекатывались по коридорам и проходам в такт качке. Стаи тараканов расползались по переборкам и подволоку. Ржавчина покрывала механизмы. Реактор был остановлен и расхоложен. Работали лишь аварийные дизель-генераторы, питая осветительную сеть да камбузные плиты. Все остальные машины молчали. Двери кубриков были выломаны, плафоны разбиты. Из затхлой темноты доносились храп, ленивая ругань и чей-то плач. Никто при появлении командира не вставал. Всюду его встречали мрачные пустые глаза, взгляды исподлобья. Почти все облысели. Эти гладкие розовые головы были смешны и трогательны. Рейфлинт вдруг ощутил прилив сострадания. «Мы все здесь невольные братья. Во всяком случае мы ближе друг к другу,
В центральном посту он столкнулся с обескураженным Роопом.
– Сэр, включите экран кормового отсека!.. Я не решаюсь передать словами!
Рейфлинт нажал на телевизионном пульте нужный тумблер. На экране проступил сумрачный интерьер отсека, в глубине которого толпились, суетились, толкались матросы. Рейфлинт прибавил контрастности и прикусил губу. На тюфяке перед крышками торпедных аппаратов лежала растрепанная кукла. Ника!
– Эй вы, подонки!
– крикнул Рейфлинт в микрофон.
– Если вы не прекратите эту мерзость, я загерметизирую отсек и пущу фреон!
Все прекрасно знали, что из центрального поста можно было загерметизировать любой отсек; огнегасящий газ фреон также подавался извне, и человек в нем выживал не больше трех минут… Толпа нехотя рассеялась.
– Рооп, проследите лично, чтобы манекен погрузили в надувную лодку и отправили за борт.
– Да, сэр.
Рейфлинт поднялся на мостик и дождался, пока лодка с Никой-два не закачалась на волнах.
Угроза командира, только что прозвучавшая по трансляции, воздействовала не только на обитателей кормового отсека. Встрепенулись все. Акустик и радист даже открыли вахты, обязательные для надводного положения. Рейфлинт был приятно удивлен, когда на мостике бодро щелкнул динамик: - Акустик, сэр!
– Слушаю, акустик.
– По пеленгу сорок пять - шум винтов. Предполагаю транспорт. Пеленг не меняется. Цель движется на нас.
Рейфлинт объявил боевую тревогу и не без опаски увел корабль под воду. «Архелон» слишком давно не погружался. Рейфлинт приказал Роопу держаться на перископной глубине и поднял смотровой прибор. Прямо на него надвигался белоснежный лайнер типа «Трансатлантик». Рейфлинт с любопытством ждал, что же произойдет дальше. На мачте лайнера взвился сигнал: «Стоп-машина. Человек за бортом». Кран-балка левого борта развернулись, и в воду довольно неловко плюхнулся катер. Рейфлинт дождался, когда катер подошел к лодке. Жаль, не удастся разглядеть лица спасателей. Можно лишь представить себе их изумление - женский манекен посреди океана. То-то будет досужих домыслов, загудят портовые кабачки…
…Катер вернулся к борту. «Трансатлантик» дал малый ход. Он прошел в каких-нибудь трех кабельтовых от головки поднятого перископа, и Рейфлинт отчетливо разглядел на променад-палубе танцующие пары. Ему даже показалось, что он слышит фокстротную музыку. Сверкнула выброшенная за борт жестянка из-под пива… Рейфлинт опустил перископ…
Много позже, пытаясь проследить, как вызрела в нем эта дьявольская идея, он нарисовал себе довольно логичную схему, в которой звено к звену выстраивались и тюремный остров Юджин, и посмертная записка Коколайнена с пессимистическим выводом и неизлечимости суперлепры ХХ, и лестница, сброшенная с вертолета в воду, и свадебное путешествие Ники с абудабийским миллионером, и та мысль о братстве отверженных, что возникла при виде гологоловых архелонцев, и белоснежный лайнер с беспечным дансингом… Все это Рейфлинт выстроил в единую цепь много позже. А тогда, в полумраке боевой рубки у опущенного перископа, ему показалось, что перед глазами полыхнул белый свет выхода из подводного склепа, что путь к новый жизни для его заживо похороненного экипажа открылся в мгновенном озарении. Не решаясь этому поверить, Рейфлинт позвонил инженеру-механику и спросил, сколько лет еще может работать реактор без перезарядки активной зоны, без смены урановых стержней.