Тайна черных ключей
Шрифт:
После столь беспокойной ночи Нэнси проснулась поздно. Спустившись вниз, она с удивлением увидела, что в столовой ее ждет Бесс Нэнси принялась за завтрак, а Бесс затараторила:
— Ханна рассказала, что вам пришлось пережить этой ночью, и я полностью с ней согласна, если ты возьмешься за дело Скотта, наверняка быть беде.
— А мне показалось, Бесс, что Тьерри Скотт тебе понравился, — удивленно подняв брови, заметила Нэнси.
— Ну да, понравился' — согласилась Бесс. — Он славный малый. Да и красавец, каких мало. Я была рада, если бы ты ему
— Только что?
— Боюсь, что затея слишком опасная Да и Нед Никерсон ее не одобрил бы. Он и так все время о тебе тревожится… и встревожится еще больше, когда познакомится с Тьерри Скоттом.
— Бесс, не смеши людей, — улыбнулась Нэнси. — Нед не такой дурачок, как ты.
Она уже допивала чай, когда зазвонил телефон.
— Нэнси, тебя! — позвала Ханна. На другом конце провода был Тьерри Скотт. В его хриплом голосе звучало беспокойство.
— Надеюсь, у вас все нормально? — спросил он.
— Все в порядке, — ответила Нэнси, подумав о ключе из обсидиана.
Тьерри заговорил вновь, уже немного спокойнее, но, казалось, с некоторым усилием.
— Мне надо с вами увидеться. Вы никуда не собираетесь?
— Я буду дома. Что-нибудь случилось?
— Случилось, дело довольно серьезное. Когда вчера вечером я возвратился в мотель, на меня напал какой-то тип. Он влез ко мне в номер и притаился в платяном шкафу, потом выскочил и оглушил меня. Я пришел в себя только сегодня, в шесть утра.
— Какой ужас! — воскликнула Нэнси. — И кто это был?
— Понятия не имею. Я видел его лишь мельком.
— Он украл что-нибудь?
— Да, он обчистил мои карманы и вдобавок унес большую часть моих записей о мексиканской экспедиции. Я как раз на днях хотел использовать их для доклада.
— А еще что-нибудь он взял?
— Не думаю. Но потрудился он на славу: видели бы вы, какой кавардак он устроил в моем номере… распотрошил все чемоданы. Так я могу приехать?
— Конечно, — ответила Нэнси.
Положив трубку, девушка пересказала подруге рассказ Тьерри.
— Не твой ли ночной визитер напал на мистера Скотта? — задумалась Бесс.
— Боюсь, это вполне возможно, — отозвалась Нэнси. — Надо позвонить папе.
Она потянулась к телефону, но в эту минуту в столовую вошел Карсон Дру собственной персоной.
— Привет, девочки! — сказал он и поцеловал Нэнси в щеку.
— Папа! — удивилась Нэнси. — А я думала, ты в городе, и хотела уже звонить к тебе в контору.
— Я решил побыть утром дома, — объяснил Карсон Дру — у меня доя тебя новости, но сначала закончи завтрак.
— У меня тоже новости, — ответила Нэнси. — Пойдем поговорим…
Она потащила отца в гостиную, где они и устроились вместе с Бесс. Нэнси рассказала, что случилось с Тьерри.
— Да, прискорбная история, — заметил Карсон Дру.
— Теперь выкладывай ты свои новости, — попросила Нэнси.
Только Карсон Дру собрался начать, как в дверь позвонили.
— Побеседуем позже, — предложил он.
Нэнси побежала открывать, и вскоре в гостиной появился
— Здравствуйте, — сказал он. — Прошу прощения, что я в таком виде…
— Я вам очень сочувствую, — промолвил Карсон Дру. — Есть какие-нибудь сведения о том, кто на вас напал?
— Увы, нет! В мотеле никто его не видел, и полиции просто не за что ухватиться.
— А сами вы что думаете? — спросила Нэнси.
— Я бы в первую очередь заподозрил Хуареса, но он улетел во Флориду. А кроме Хуареса, мне и подумать не на кого.
Бесс постаралась перевести разговор на более приятную тему, чтобы отвлечь Тьерри Скотта от его злоключений.
— А вы знаете языки, на которых говорят в Мексике? — спросила она.
— Да, — ответил Тьерри. — Испанский и два индейских диалекта. Отчасти поэтому Питт и его коллеги взяли с собой именно меня.
— Нэнси рассказывала, что вы там чуть не раскопали клад, — вновь заговорила Бесс. — А что это за клад?
Тьерри Скотт улыбнулся и с невозмутимым видом произнес:
— Боюсь, весь клад состоит из лягушек… а может, даже из одной-единственной.
— Из лягушек?! — в один голос переспросили девушки. Скотт кивнул.
— У некоторых древних цивилизаций лягушка — животное священное, как корова в Индии, — пояснил он. — Поэтому художники часто обращались к образу лягушки. Этих животных нередко делали из серебра и даже украшали драгоценными камнями. Коллекция таких лягушек в наши дни стоила бы целое состояние.
— А как вы узнали, что клад состоит из лягушек? — полюбопытствовала Бесс.
— В Мехико есть древняя стела с надписями на неизвестном языке. Местные индейцы называют это сооружение Камнем Тайны и утверждают, что он указывает, где спрятан клад «Сокровище Лягушки», стоимость которого поистине баснословна. Если верить легенде, клад зарыли в потайном месте в серебряном сундуке, открыть который можно лишь тремя волшебными ключами из обсидиана.
— И сломанный ключ, который вы мне доверили, — один из них? — восхищенно воскликнула Нэнси. Тьерри, кивнув, продолжил:
— Несмотря ни на что, я хочу надеяться, что, даже если клад обнаружат, без нашего ключа никто не сможет открыть сундук.
— О, пожалуйста, расскажите все, что вы об этом знаете! — взмолилась Бесс. — Это так увлекательно! Так, значит, в Мексике никто так и не расшифровал надпись?
— Нет. Известна только легенда. А однажды вечером, возвращаясь в лагерь после тяжелых раскопок, мы с Питом нашли небольшую каменную плиту, о которой я Нэнси уже рассказывал. Сравнив ее с фотографиями стелы из Мехико, мы заметили, что знаки на одной стороне плиты точно такие же, как на Камне Тайны Надпись на обратной стороне, судя по всему, была та же, но на другом языке. Он показался мне похожим на один из древних индейских диалектов. Вывод чрезвычайно важный: ведь он означал, что наше открытие позволит разгадать тайну клада. К сожалению, как я уже говорил, плита исчезла прежде, чем я смог с ней поработать.