Тайна дома №12 на улице Флоретт
Шрифт:
— Ну, раз ты говоришь, — Полли звонко рассмеялась. С появлением племянника доктора Доу тревога последних часов рассеялась, ее место заняли рвущиеся наружу вопросы.
— Так что ты узнал? Ты ведь что-то узнал?
Джаспер рассказал ей все. Как и он сам, она ничего не понимала.
— Что еще за Однорукий? — удивилась Полли.
— Я не знаю, но Драбблоу что-то говорил о том, чтобы «довести дело до конца». Думаю, Однорукий пытается помешать отравлениям. Если мы еще раз проследим за Драбблоу, тогда узнаем больше.
— Он
— По дороге домой я кое-что придумал, — сказал он. — Я знаю, как проследить за Драбблоу и не вызвать при этом подозрений.
— Если хочешь знать, я тоже кое-что придумала!
— Что?
Полли напустила на себя таинственный вид.
— Я приму приглашение на чаепитие, — сказала она. — Но ты явно придумал что-то другое.
Джаспер кивнул. Он уже собирался сообщить ей свою идею, как тут часы начали отбивать пять часов вечера и практически одновременно с этим открылась входная дверь.
Дядюшка вернулся.
Джаспер поднес палец к губам, и Полли кивнула.
Доктор выключил и сложил антитуманный зонтик, снял пальто и цилиндр, повесил их на вешалку.
Зайдя в гостиную, он обнаружил, что Полли и Джаспер глядят на него во все глаза и вообще не шевелятся. Они всеми силами пытались вести себя так, будто ничего не замышляли, то есть выглядели, как парочка заговорщиков. Доктор прищурился:
— Уверен, ты ни минуты не потратил на занятия, Джаспер.
— Ну вообще-то, я был очень занят, — не поведя и бровью, ответил племянник.
— И что же ты почерпнул нового?
— Я узнал, что тропические мухоловки не едят дохлых мух, а только живых.
Дядюшка кивнул — видимо, данный ответ его удовлетворил.
— Доктор, вам пришло письмо по пневмопочте, — сказала Полли. — Оно лежит на столике возле трубы.
— Благодарю.
Доктор Доу открыл конверт и изучил его содержимое. В письме доктор Степпл сообщал, что договорился с профессором Мунишем из ГНОПМ и назначил встречу на завтра.
— У меня дела завтра вечером, — сказал доктор, вернувшись в гостиную.
— Очередные таинственные дела? — недовольно спросил Джаспер. — Ты вообще собираешься нам рассказать, чем занимаешься и с кем встречаешься?
Дядюшка снова наделил племянника преисполненным подозрительности взглядом.
— О чем вы говорили, когда я пришел? Кажется, вы что-то задумали.
Джаспер с Полли переглянулись.
— Можно и так сказать, — ответил мальчик. — Я тут подумал… тебе ведь нужно собрать симптомы твоей болезни? — Доктор промолчал, ожидая продолжения. — Я придумал, как их добыть. Нет! — воскликнул он, предвосхищая предсказуемую дядюшкину отповедь. — Ничего такого! Никакой опасности! И вообще, ты отправил меня учить уроки, когда началось самое интересное! Это нечестно!
Доктор опустился в свое кресло и достал портсигар. Кончиками пальцев извлек папиретку.
— Я согласен. Это нечестно.
Джаспер горячо закивал и, как ему казалось, незаметно подмигнул Полли.
Доктор вздохнул. Остановить Джаспера, когда он что-то задумал, было практически невозможно. Утешало, что хотя бы удалось ненадолго отвлечь его при помощи книжек.
И тут доктора Доу посетило недоброе предчувствие, оформившееся в довольно мрачную мысль: «Кажется, план Джаспера мне совсем не понравится».
— Чем здесь пахнет? — спросил он, втянув носом воздух. — Как будто в этой гостиной побывал кочегар.
— Думаю, это пахнет коронный капустный суп миссис Трикк, — сказал Джаспер и поспешил сменить тему: — Так куда ты ездил? У меня голова вот-вот лопнет от любопытства.
— Это очень сомнительно с медицинской точки зрения…
— Дядюшка!
***
— Ай-яй-яй! Сэр! Пустите, сэр! — верещал худой и чумазый парень в дырявом пальтишке и в большущих штанах, которые, очевидно, были пошиты на какого-то толстяка.
— Не трепыхайся! — пробасил констебль Шнаппер, не послабляя хватку.
Он держал парня за шиворот, а тот все пытался вырваться — неистово дергался так, что слетела и упала в грязь возле полицейской сигнальной тумбы его шляпа. Пытаясь высвободиться, он даже схватил представителя закона за рукав мундира, отчего тот пришел в еще большую ярость.
— Не дергайся, а то хуже будет!
— Сэр, я ничего не делал! Не делал!
— Неужели?! — прорычал ему в самое ухо констебль. — Я сам видел, как ты подрезал кошелек у того цепочника — своими глазами. Или ты хочешь сказать, что на меня напала слепота, и это был не ты?
— Нет, сэр! — запротестовал парень. — Я не воровал никакой кошелек! Я… я его подобрал на улице. Подобрать — не зазорно! Я ничего не делал!
— Ну да, ну да, — усмехнулся констебль и так встряхнул воришку, что у того даже клацнули зубы. — Прояви почтительность: стой смирно, пока тебя арестовывают!
Тяжеленные кандалы защелкнулись вокруг тощих запястий парня, и тот взмолился:
— Прошу вас, сэр! Не отправляйте меня в будочную! Я верну кошелек! И принесу извинения! Не отводите меня на Полицейскую площадь!
Никто не обращал внимания на эти визги: арест шушерников, то есть мелких жуликов, был в Саквояжне делом обыденным. Проходившие мимо почтенные джентльмены только радовались несчастью воришки, полагая, что без него на улицах станет чуточку чище, а те, кто победнее и менее почтенный, отворачивались и делали вид, что не слышат никаких криков — кто знает, вдруг в следующий раз грозному полицейскому вздумается схватить их самих, и вот уже они будут вот так умолять.