Тайна дважды убитой
Шрифт:
— Я истратила все свои силы! — прокричала она после долгого поцелуя. — Дай мне энергию!
И он дал. И пока Фёдор и Алиса наслаждаются друг другом, я готов ответить на вопросы читателя. Вероятнее всего, ты сейчас гадаешь, куда попал и что видишь перед собой. Хорошо, любопытный ты мой. Прояви терпение.
Пред тобою — Российская Империя. Она уцелела. Бунт моряков и солдат, прокатившийся по стране в 1917-м году, закончился ничем. На память о нём в учебнике истории всего несколько строчек сохранилось. Что солдаты? Что моряки? Покричали и успокоились. Да, некоторым смутьянам пришлось
Были и другие восстания, волнения. О них в этой части романа ничего. Фёдор вспоминать не любит. Итак, 1917-й год.
После недолгой передряги жизнь вернулась в привычное русло. Аппетиты монархии умерила Конституция. Все подданые, что подпадали под имущественный ценз, могли выбрать своих представителей в Парламент. Место жарких дебатов, чаяний и надежд.
Были, разумеется, и войны, и потрясения. Одна лишь война с германцами чего стоит! Выжили, справились. В шаге от 1990-го года от Рождества Христова Россия достигла своего расцвета. Вступила в Золотой Век, что бывает у всякой цивилизации лишь единожды.
Города, дороги, самолёты… Больницы, сложнейшие операции, робкие попытки освоить космос. Микроэлектроника. Первый мобильный телефон — российский. Японцы быстро догнали, и телефон их был и легче, и лучше. Но — второй. А российский так и остался первым на века.
Но при этом — аристократия. И при том — телесные наказания для простолюдинов. Прости, читатель, за моё ругательство. Так в России боле не говорят. Никаких простолюдинов, никакой челяди. Верно — разночинцы. Верно — средний класс. Верно — Её Величества подданные.
Кстати, про Её Величество. Про Екатерину, Ясное Солнышко, Третью. Вступив на престол в 1962-м году, будучи совсем ещё юной, она буквально росла вместе с Россией. Освещала необъятные просторы своей лучезарной улыбкою, озаряла добрым словом.
Была у Императрицы одна слабость. Она страсть как любила детективы. И книги, и фильмы, и даже сериалы. А потому история, что всколыхнула Империю душным летом 89-го, никак не могла остаться незамеченной Ею. Кажется, Алиса и Фёдор уже насытились друг другом — самое время вернуться к ним.
Глава 6. Зацепка
Погружение прошло успешно. Как и то, что полагалось после него. Фёдор, поигрывая мышцами, смотрел на любовницу. Та отворачивалась. Её переполняли противоречивые чувства. Ненависть и любовь, скованные воедино. Наконец, она сдалась. Улыбнулась и обняла мужчину. Прижалась к нему своим очаровательным тельцем. Именно в этот момент следователь почему-то решил отстраниться.
Ему показалось, что лицо, которое колдунья выудила из тьмы, — знакомое. Иванов снова подошёл к столу, взял лист бумаги и задумчиво смотрел на портрет. Нет, не то. Показалось. У них с Алисой — такой разный дар. Вот и верь после этого, что все колдуны одинаковые! Он — мастер слова. Мастер допроса. Достаточно включить хронометр, сказать несколько слов — и началась охота. Началась травля преступников.
Алиса — другая. Она зеркало, в котором отражается мир. Она — озеро, что запоминает тайны. Сегодня он дал ей всего одну вещь. Окровавленный браслет с руки несчастной. Надел на тоненькое запястья колдуньи. И этого хватило,
Союз их был странным. Они обожали друг друга и боялись. Они страстно желали быть вместе — и бежали в разные стороны. Быть может, если бы каждый из них полюбил человека простого, без дара, было бы легче. Каждый из них мог бы стать счастливым. Скрывать от обычных людей свой дар — проще простого. Прятаться от мага — крайне затруднительно.
— Кузина… — Фёдор вернулся к ней и лёг на шёлковую простынь. — Ты моя кузина…
— Мы очень дальние родственники, дядюшка! — произнесла Алиса. Она терпеть не могла разговоры на эту тему. И почему все эти аристократы непременно с родственниками спать хотят? Волна нежности, накатившая на неё, улетучилась.
— Кузина, — продолжал дразнить Иванов. — От крови своей куда бежишь.
— Мы дальние родственники! — закипела Алиса. — Даже не четвероюродные, слышишь, дядюшка?
Высчитать, кем они друг другу приходятся, было затруднительно. За века аристократические семьи так тесно переплелись друг с другом, что отыскать концы было нелегко. И всё же, Ивановы и Иваньковы — две ветви одного рода. Конкретно у Алисы и Фёдора были одинаковые глаза.
Жёлтые. Хитрые. Впервые их представили друг другу, когда ей было лет шесть-семь, а ему — тринадцать. И уже тогда их будто громом поразило! Много лет в разлуке. Переписка. Отрицание. Взаимные откровения. Странная любовь, которая произошла, когда ей было восемнадцать, а он — разменял свой первый четвертак.
Никогда ему не было так хорошо ни с кем до. А ей — после. Уже больше десяти лет тянулся их союз. Союз, из которого они оба рады бы вырваться. Но не имеют возможности. Взаимный секрет сделал их не столько союзниками, сколько неприятелями. Отношения, что разрушили их возможность завести нормальные семьи.
— Магия — это яд, — говорил Фёдор. — Он нас отравляет.
— Да, — согласилась Алиса. — И до Валаама доведёт. Я не хочу, знаешь ли, провести остаток дней без вина, балета и мужиков.
Иванов ухмыльнулся. Сколько раз она пыталась оторваться от него! Заводила себе любовников: все как один — статные, высокие, благородные. Все любили её. Обожали. В детстве и юности она танцевала балет. Отсюда невероятная фигура, гибкость и чувственность. Мужчины подобное забыть не могли.
Но она стремилась только к нему. Только к Фёдору. Он не ревновал. Наоборот, ловил себя на мысли, что связи с чужими мужчинами только делают этот плод более желанным. Все они пытались приручить огонь. И только он — смог. Только он сумел. Этот огонь становился податливым лишь в его руках.
— Без мужиков ты точно не выживешь, — съязвил Иванов. — Я каждый раз когда от тебя выхожу, ноги подгибаются. Мне потом массажистов нужно звать, чтобы мышцы разминали.
— Фёдор, ты можешь быть серьёзным? — спросила она. — Ты нарочно в полицию пошёл работать, чтобы нас с тобой разоблачили?
— Никто не узнает, — зевнул следователь. — Всем плевать. Видела бы ты, кто работает в магическом сыске! Это же дилетанты. Настоящие лодыри. Хочешь знать, кого ты только что нарисовала?
— Нет, — ответила Алиса.