Тайна двух лагерей
Шрифт:
– И тогда вы обратились к Эмме Генриховне, – продолжил за него Гуров. – Не сразу после отказа в фонде «КуреповЪ», а спустя годы. Но обиду после отказа не забыли, так?
– Никто бы не забыл, – ответил ему Немцев. – Говорят, что надо забыть и жить дальше. Но сами-то они пробовали? После отказа я много лет не притрагивался к карандашу и бумаге. А этой весной вдруг снова захотел начать, но теперь уже подошел к делу с умом. Стал искать учителя, но от цен за услуги хотелось плакать. Эмма Генриховна была единственной, у кого был нормальный ценник. И я ей написал на сайте, где нашел объявление.
Она посмотрела на мои рисунки и неожиданно для меня похвалила их. Вот тут я и воспрял. И началось все
– Нет, так мы сто лет тут торчать будем. – Стас подошел к двери. – Пойду покурю.
Немцев вывернул шею, чтобы посмотреть ему вслед. Но Гуров знал, что Стас вовсе не заскучал. Он рассчитывал, что его присутствие мешает Немцеву. Ну и Гурову, само собой.
– Скажите, Немцев…
Гуров пожевал губами, подбирая слова.
– Когда вам пришла в голову мысль травить ни в чем не повинных людей?
– Ни в чем не повинных? – На лице Немцева появилась изумленная улыбка. – Да что вы о них знаете?
– Что же такого они натворили, чтобы вы их так мучили?
– Я расскажу, – пообещал Немцев. – Только дайте сначала водички, а то жарко.
За столом в кабинете генерал-майора Петра Федоровича Орлова собрались все трое. Гойда и Крячко сидели по обе руки от Орлова, а Гуров стоял в центре кабинета с документами в руках.
– Да сядь ты уже нормально, – попросил его генерал-майор. – А то как в детском саду со стишком вышел.
– Насиделся за рулем, – ответил Гуров.
– Давай, Лев Иванович, – попросил Гойда.
– Эту историю к нам в музей нужно, – сказал Гуров. – Представьте плохого художника, которому вдруг говорят, что его работы прекрасны. Немцев и был тем художником. После таких слов любой поверит в свои силы, поверил и он, но не подозревал, что попал в ловушку. Эмма Генриховна готовила его к исполнению своей миссии. После смерти мужа она забрала лекарство, над которым он работал, себе. Разумеется, обманом проникнув в лабораторию и изобразив там чуть ли не потерю сознания. Она знала, что муж готовил препарат для нее, и искренне считала, что пробирка должна достаться именно ей.
– В этом ее можно понять, – вставил Крячко.
– Разумеется, она испытала препарат на себе, но вместо обещанных спокойствия и умиротворения получила сильнейшие галлюцинации, после которых боялась выходить на улицу. Больше таких опытов она с собой не проводила. А теперь самое интересное. Стас, может, ты продолжишь?
– Друг и начальник покойного мужа Эммы Генриховны описывал его в положительном ключе, – подхватил Стас. – Только он не знал о тайне, которую скрывал Николай. Сейчас объясню. Николай… ну, муж Эммы, любил фотографировать. Но, женившись, это дело забросил. Недуг Эммы прогрессирует, Николай лепит в подполье зелье, чтобы спасти возлюбленную, и всем не хорошо, а плохо. Николай снимает стресс тайным образом: он снова берется за фотографирование, но на этот раз слишком увлекается. За деньги он фотографирует обнаженных девушек, и таких моделей у него очень много.
– Это не наши домыслы, – продолжил Гуров. – Все это Эмма рассказала своему ученику Алексею Немцеву. Она случайно наткнулась на пленку с такими фото и приняла это за измену. Бедный Николай не стал отрицать, что он так расслабляется. Жена больна, лекарства для нее все еще нет, так откуда ему брать силы?
Примерно в это же время он уходит в отпуск. Берет с собой Эмму, каких-то там еще друзей и отправляется с ними в горы. Но там происходит странная история – Николай срывается в горную расщелину. Вроде бы бывает такое с альпинистами. Но Николай был опытным спортсменом и о страховке забыть попросту не мог.
– То есть Эмма его укокошила, – сказал Крячко. – Не доказано. Но все говорит об этом.
Гуров подошел к окну, откуда должно было веять
– А почему вдруг Эмма Генриховна решила излить душу своему ученику? – спросил Игорь Гойда. – Да еще с такими подробностями.
– Они выпили в тот день, – ответил Гуров. – Немцев подарил ей в честь 8 Марта бутылку с вишневым ликером. Она в ответ пригласила его вместе отметить праздник. Сначала они позанимались рисованием, потом сели за стол. Немцев утверждает, что и сам не ожидал услышать от нее такие откровения, но понимал, что у нее, во-первых, наболело, а во-вторых, это ему на руку – а вдруг проникнется и снизит цену за свои уроки? Но все закончилось неожиданно. Эмма Генриховна заявила, что хочет закрыть гештальт. Те фото, сделанные ее мужем, всю жизнь не дают ей покоя. Психологическая травма слишком сильна. Она хочет отомстить Николаю.
Немцеву предлагается следующее. Он должен найти моделей, которые будут не против обнаженной съемки. Эмма обещает им хорошо заплатить за это, но и Алексея не обидит. Она просит его организовать весь процесс от и до. Все будет на его совести. Назначила даты съемки – первое, третье и пятое сентября, приурочив их к очередной годовщине смерти мужа.
– Какая странная месть, – поморщился Гойда.
– Не забываем, что Эмма Генриховна была глубоко нездорова, – напомнил Гуров. – Немцев соглашается на ее предложение. Но тема мести теперь не отпускает и его. Он вспоминает прежние обиды, начиная с фонда «КуреповЪ», где унизили и его самого, и его творчество. Но Мурад давно исчез с радаров. Обдумывая детали предстоящей съемки, Немцев вспоминает, что у Мурада Курепова был сын. Когда-то Мурад был довольно известным человеком, и фото его семьи часто мелькали в прессе. После его ареста журналисты пытались найти сбежавших жену и сына, и им это удалось, поскольку они переехали из Москвы в Питер и уже не скрывались. Их оставили в покое, поскольку Марина, мать Гоши, вела обычный образ жизни, не привлекая к себе внимания. Из них нечего было вытрясти. Итак, Георгий Мурадович Курепов должен быть в Питере. И Немцев нашел его через интернет, который все помнит. Он искал его по спискам абитуриентов и нашел полного тезку. Ну а соцсети у нас придуманы для чего? Не только для общения, верно? Гоша написал на своей странице о том, что перебирается в Москву на время учебы в вузе, и фото у подъезда приложил.
Немцев становится одержим местью. Впрочем, как и его наставница Эмма Генриховна. Он узнает адрес, где проживает Гоша, и понимает, что Гоша все это время был у него под боком. Он и Эмма живут в соседних домах. Немцев перебрасывается парой слов с собачниками и узнает из Гошиной соцсети о том, что парень едет к маме в гости, но такого-то числа возвращается домой.
Немцев брал у Эммы Генриховны деньги на кастинг и на аренду студии, но потратил из них очень мало. Эмма Генриховна выбалтывала ему все подробности своей жизни. И о том, что недалеко от ее дома есть гараж, она тоже ему рассказала. И даже нарисовала схему гаражной стоянки, посетовав на то, что задняя стенка гаража примыкает к оградительной сетке. То есть через нее могут легко проникнуть воры, но кто в наше время будет решать эти проблемы?
«Москвич-407» Эмма Генриховна давно продала. Гараж пуст. Немцев просит у Эммы ключ, чтобы поставить туда свою машину. Она у него действительно была. Когда-то. Эмма легко отдает Немцеву ключи.
Готовясь к дебюту, Немцев наводит порядок в гараже, наносит на стены яркую красную краску и заказывает профессиональную фотовспышку. Ему приходит в голову идея украсить бесчувственные тела цветами, но живые дорого стоят. Он заводит знакомство в ближайшем цветочном магазине и со скидкой скупает несвежие букеты, а потом высушивает их.