Тайна Эмили
Шрифт:
Представив эту картину, Эмили не смогла сдержать улыбку.
– Если только на очень маленьком ослике.
Козимо рассмеялся. Затем он подлетел к столу и, хлопнув в ладоши, отправил книгу на место.
– Прежде всего, мы должны поскорее исчезнуть отсюда. Честно говоря, мне уже хватило этого путешествия в прошлое. Не достаёт только библиотекаря, который упадёт нам на хвост.
Эмили кивнула и последовала за ним к щели в стене, которая по хлопку Одержимого открылась вновь. Прежде чем покинуть помещение, она ещё раз обернулась через плечо – туда, где стоял на коленях Белый Воин. Там не осталось ничего, кроме нескольких потухших искорок, они лежали неподвижно в темноте, но даже это вызвало на губах Эмили улыбку надежды. Она могла и не стать героем – таким, как он. Но ей хотелось сделать
Глава 6
Пыль под ногами Эмили была красной, как свернувшаяся кровь. Она поднималась при каждом её шаге и опускалась на камни в нишах, которые появлялись по обе стороны прохода, как койки в спальном вагоне. Ниши казались пустыми, но в свете Козимо Эмили различала то тут, то там кость, замурованную в камни. А позже, когда на неё уставился человеческий череп, сомнений не оставалось: она в огромном склепе.
– Мы уже целую вечность идём по странным проходам и катакомбам, – прошептала она Козимо. – И я готова поспорить, что вон тот череп – он настоящий. Где мы?
Девочка остановилась и подняла плечи. К собственному неудовольствию, при виде человеческих костей ей оказалось нелегко справиться с тошнотой и ещё сложнее скрыть это от Одержимого.
Козимо тут же бросил в сторону своей спутницы пренебрежительный взгляд.
– Ты это серьёзно? – спросил он. – Кто хотел найти гарантированно надёжный путь, чтобы покинуть кладбище?
Эмили мрачно посмотрела на него:
– Я не думала, что Непомук будет подслушивать меня даже тут, внизу.
Козимо посмотрел на череп напротив. Он был чертовски похож на череп Непомука.
– Гм-м, этот малый, очевидно, здорово достал тебя в первый день групповых работ?.. Не обращай внимания. В этих костях – здесь, внизу – уже нет жизни. – С этими словами Одержимый продолжил движение.
Эмили последовала за ним с мрачной миной. И вдруг вспомнила о первом дне работы в колонне по уходу за могилами, которая закончилась всего несколько часов назад. Магические растения много раз кусали её и плевались блестящей пылью – многие из них оказались не только несказанно красивы, но и невероятно агрессивны, они обладали острыми, как нож, зубами. К тому же Непомук как руководитель группы стал для неё настоящим вызовом. Он придавал большое значение тому, чтобы растения называли оригинальными латинскими именами, очень сложными, кроме того, почуяв запах гнили, он каждый раз начинал грезить – причём так сильно, что облекал свои впечатления и ощущения в стихи, довольно скверные: его любимым словом было живописно. И он никак не мог простить Эмили, что при первой встрече она разложила его на составные части. Он обходился с ней особенно строго и не упускал возможности давать самые сложные и неприятные задания. Полоть сорняки. Полировать надгробные плиты. Заполнять надписи на плитах вонючей краской. В поисках помощи она несколько раз обращалась к другим членам группы, но от них не стоило ждать поддержки, это быстро стало понятно. Они держались от Эмили подальше, словно за спиной у неё стоял убийца и угрожал остальным, если те посмеют приблизиться к ней.
– Не удивлюсь, если сейчас из этого черепа брызнет огонь Непомука, – прошептала она, чтобы отогнать мысли об убийце. – Могу я наконец узнать, где мы?
– Там, куда ты хотела прийти: надёжным путем мы пытаемся уйти подальше от кладбища, – не оборачиваясь, ответил Козимо. – Ни один неживой в здравом уме не осмелится спуститься сюда, ибо если нет проводника, то тут легко заблудиться. А провести целую вечность в мрачном лабиринте – такое сложно назвать удовольствием даже для духа. Ловцы мертвецов тоже держатся отсюда подальше, Манфред терпеть не может эти проходы, что связано, очевидно, с тем, что вампиры в тёмные времена убили здесь, внизу, многих представителей его народа. Ты уже знаешь о распрях между вампирами и оборотнями, которые длятся долгие годы. Звучит банально, но, увы, это правда. Поэтому тебе следует быть осторожнее со своими проклятиями. Здесь, внизу, произошло так много ужасного, что чёрт, как ты говоришь, он
Эмили чихнула.
– Если дьявол действительно существует, у него наверняка есть дела поинтереснее, чем задирать сумасшедшую девчонку-духа и непокорного Одержимого. Не могу и представить, что ему бы понравилось бродить в этих затхлых проходах.
Козимо закатил глаза.
– Ты обывательница. Затхлые проходы! Мы в катакомбах Парижа! Ты хоть малейшее представление имеешь о том, насколько это исторически значимое место? Какие тайны и сокровища скрывают эти катакомбы? Конечно же, нет. При этом тебе надо всего лишь посмотреть в темноту глазами духа. Ты могла бы даже услышать их – голоса из прошлого, потому что как дух ты находишься между всех времён. Но о чём я говорю? Тебе ещё далеко до того, чтобы осознать своё существование в качестве духа. И ты, как обычно, знаешь всё лучше всех. Эх, люди…
Он выдохнул с полным пренебрежением, а Эмили решила не продолжать разговор в этом месте. И не только потому, что хотела избежать дальнейшей тирады Одержимого о своём надменном и глупом народе, что во многом было вполне справедливо, хотя и тяжело признать. Замечание, что они в катакомбах Парижа, привело Эмили в состояние высочайшего напряжения. Прежде ей много раз приходилось бывать в отдельных подземных проходах, доступных для туристов, и всякий раз она поражалась сложенным возле стен костям и черепам. Но эти катакомбы были намного длиннее, чем те, вычищенные для посетителей участки – она и раньше подозревала, что под землёй скрыто значительно больше пространств, ходов и укрытий, и вот сейчас убедилась в этом, увидев всё собственными глазами.
Эмили молча следовала в темноте за Козимо, заглядывая в ответвления коридоров, и вскоре забыла, что совсем недавно двигалась, обхватив себя руками. Как часто отец рассказывал ей истории о бесконечном переплетении туннелей и проходов, скрытых под городом, как часто она представляла себе, что когда-нибудь найдёт один из потайных лазов и проскользнёт в глубину? Кто знает, какие тайны здесь только и ждут, когда их откроют?
Вскоре ей показалось, что проходы вовсе не затхлые. Вместо этого она начала различать запахи слегка увядших цветов, словно их только что положили в могильные ниши. Спустя какое-то время она начала различать голоса – тихие, призрачные, как очень далёкое эхо. Были ли это голоса из прошлого, о которых говорил Козимо? – гордость не позволяла ей спросить об этом. Девочка-дух продолжала прислушиваться. Едва различимые звуки были подобны историям, рассказанным на незнакомом языке. А ей так хотелось узнать обо всём побольше!
Она выдохнула. Проклятие! Нельзя позволить им убаюкать себя. Уже и так плохо, что сознание её понемногу начало приспосабливаться к жизни в образе духа. Теперь же она теряет страх перед темнотой, который всегда сопровождал и предостерегал её, несмотря на интерес ко всему таинственному и заброшенному.
Эмили думала о фантастических строениях, что показывались ночью, о музыке в тавернах, что открывались на главных улицах кладбища после закрытия ворот, о деревьях, магический свет которых манил всё сильнее. Город духов улыбался ей. Но она не отвечала на эту улыбку. Какие бы чудеса ни готовило ей кладбище, домом для неё оно никогда не станет. У неё уже был дом – по другую сторону кладбищенского забора. И она вернётся в свой дом скорее, чем можно даже предположить.
Порыв ветра, который показался ей ледяным, ударил в лицо, и это стало ответом на такие мысли. В конце коридора заиграл холодный серый свет. Козимо ускорил полёт, Эмили поспешила за ним. Свет падал сквозь щель в металлической двери, которая висела на петлях несколько криво. Козимо без труда проскользнул сквозь замочную скважину и привёл в действие механизм. Эмили упёрлась в дверь. За нею находилась выбитая в скале лестница, а дальше – тяжёлая решётка, частично увитая плющом. Эмили с восторгом наблюдала, как Козимо, вылетев через плети наружу, занялся замком. Наконец решётка распахнулась, и открылся небольшой просвет. Там, по ту сторону решётки, лежал хорошо знакомый ей мир людей. Его больше не отделял забор. Эмили показалось, что она ждала этого мгновения целую вечность.