Тайна Эмили

Шварц Геза

Перед ней было идеальное воплощение того, о чём она, всматриваясь в мир теней, мечтала в безопасной тишине своей детской – всё, что олицетворяло для неё мистические приключения и тайны. Перед нею стоял вампир. И он с бесконечным презрением смотрел на неё сверху вниз.

– Что она тут делает, чёрт подери?

Он говорил тихо, но его голос был таким низким, что Эмили скорее почувствовала его низкие частоты, нежели услышала. Он прошёл сквозь неё с ног до головы и вызвал чувство, которое в мгновение ока разрушило всякое очарование.

Девочка вскочила на ноги, дерзко взглянула на незнакомца и выпалила:

– Она прекрасно

может говорить за себя сама, спасибо большое. Я здесь, потому что хочу увидеть свою сестру. А ты? Ты хочешь убить и выпить её? – Эмили никогда не предполагала, что сможет говорить с вампиром в таком духе. Сама на себя удивилась и растерялась.

Козимо испытывал, очевидно, похожие чувства, было слышно, как у него с характерным звуком отвисла нижняя челюсть.

Вампир, напротив, устрашающе медленно наклонил голову. На мгновение ей показалось, что он вновь схватит её и вопьётся зубами в шею. Она уже непроизвольно начала раздумывать, пьют ли вампиры кровь духов. Незнакомец поднял брови, словно задал себе тот же вопрос. Но прежде чем ответ сложился в его голове, Козимо стрелой подлетел к лицу Эмили и поднял руки вверх.

– Это Бальтазар Александр де Монпелье, – выкрикнул он. Его голос дрожал, как и лихорадочные пятна света, скачущие у него по щекам. – Он самый мощный воин Принца и имеет полное право находиться здесь или где-нибудь ещё. В отличие от нас! Мы…

Бальтазар сделал всего один шаг в сторону Козимо, но этого было достаточно, чтобы Одержимый замолчал. Его охватил озноб, а когда бедняга обернулся к вампиру, глаза его стали круглыми. Но Бальтазар Александр де Монпелье не удостоил его взглядом. Движением руки он отодвинул Козимо, чтобы иметь возможность посмотреть Эмили в лицо.

– Я не пью кровь детей, – медленно произнёс он, и отвращение в его голосе не оставило сомнений, что дело тут не в сострадании. – Я здесь для того, чтобы помешать другим сделать это. Ты Эмили Бонс.

В устах вампира её имя прозвучало, словно загадка из древней книги. Девочке пришлось собрать все силы, чтобы не поддаться его чарам. Она кивнула.

– Убийца отведал твоей жизни, – продолжал Бальтазар. – Он требует ещё. И пока мы его не поймаем, я слежу за твоей семьей. Часто случается так, что мерзавцы из царства мёртвых, распробовав на вкус одну жертву, нападают на её родных.

Эмили охватил ужас, её словно окатили ушатом ледяной воды. Страх перед убийцей сам по себе оставался достаточно сильным, но мысль о том, что этот мерзавец может напасть на её семью, словно лишил её воздуха. Девочка посмотрела на окна квартиры дяди, которые излучали мягкий свет сквозь густые ветви. Ей с трудом удалось вытеснить заполонившие сознание кошмарные сценарии.

– Распробовав на вкус, – медленно повторила Эмили и посмотрела на Бальтазара, чтобы не позволить страху одержать над ней верх. – Звучит так, словно мы, люди, это мороженое разных сортов, на любой вкус.

Вампир молча ответил на её взгляд и проговорил:

– Мороженое можно изготовить самостоятельно. На жизнь, о которой я говорю, это не распространяется. Но на самом деле существуют твари, для которых именно в этом заключается единственная разница между мороженым и людьми. Ты можешь этого не знать, но каждая жизнь имеет свой вкус. Во всяком случае, существуют различные ароматы, которые у родственников, как правило, одинаковые.

Это как с составом крови.

Эмили уставилась на него. Вот стоит она тут и обсуждает с вампиром вкусовые различия человеческой жизни, человеческой крови… С вампиром, который утверждает, что следит и защищает дом её семьи. Она молча смотрела на него, и таинственный собеседник ни на мгновение не отвёл от неё взгляда.

Соревнование в гляделки с вампиром, – промелькнуло у неё в голове. – Ну, просто великолепно!

Терпеть его подчёркнутое пренебрежение было нелегко, хотя Эмили не нашла в его глазах ни намёка на ложь или предательство. Отчасти против воли, но искренне она признала, что верит ему.

– Ты заботишься о членах семей всех, кто был убит в потустороннем мире? – спросила она, стараясь сохранять в голосе интонацию недоверия.

– О тех, кого я мог бы спасти, – да! – он произнёс это мимоходом, так что Эмили поняла смысл его слов только после того, как он продолжил:

– Это я нашёл тебя после твоей смерти. Вместе с пятью другими воинами нам удалось застать убийцу врасплох и отогнать его от тебя, – он замолчал. – Я пришёл поздно, – добавил он, словно сам себе, – но не слишком поздно.

Это был момент, когда Эмили смогла определить его настоящий возраст: не на основе власти и силы, которые он излучал, и не на основе бесконечной синевы его глаз. А благодаря усталости, которая внезапно отразилась на его лице, благодаря печали, неведомой и неизбывной, из-за которой было ещё труднее противостоять ему. Девочка положила руку на грудь – туда, где раньше билось сердце, и почувствовала только слабое тепло.

– Благодарю тебя, – сказала она. – За то, что прогнал моего убийцу до того, как тот сумел отнять у меня всё. И за постоянную защиту моей семьи.

Едва заметная усмешка промелькнула в глазах Бальтазара, и голос его зазвучал почти дружелюбно:

– Мне не понятно, зачем вам, людям, – ты ведь пока ещё не стала полностью духом – постоянно надо это подчёркивать. Неужели вы думаете, что все виды существ так легко поддаются иллюзиям, как вы? Я знаю, что ты говоришь и чувствуешь искренне – по его лицу скользнула нежность, которая ещё больше усилила холодность черт. – Позволь мне сказать тебе одно, – продолжил он. Голос его был таким ледяным, что Козимо отшатнулся. – Я тоже вполне искренен, когда говорю, что ты сейчас немедленно повернёшься и понесёшь своё костлявое тело назад, на кладбище. Здесь, снаружи, оставаться очень опасно. Слишком опасно для такого псевдовампира, как ты.

Эмили вздохнула, когда его взгляд скользнул по её одежде.

– Я груфти. Кроме того, это просто карнавальный костюм, чего, очевидно, нельзя сказать о твоём наряде.

Уголки губ его слегка дрогнули. Не понятно, что именно он хотел скрыть – гнев или смешок.

– Если ты не можешь его снять, это уже не костюм, не так ли? – возразил он. – А теперь ты…

Раздался шорох, не громче лёгкого шёпота, но это заставило Бальтазара замолчать. Вампир всматривался в тени по ту сторону дуба. Эмили казалось, что она собственной кожей ощущает его напряжение, оно было как парализующий панцирь. Козимо завис в воздухе, в то время как шорох эхом отдавался во всём её существе… Словно по затылку скользнул ледяной порыв… Как в ту ночь, когда она встретила убийцу!