Тайна Голубого поезда
Шрифт:
— Он будет ждать нас на корте. По правде говоря, мой друг, он не очень доволен мной. О, эти американцы! Они не знают отдыха! Мистер Ван Алдин хотел бы, чтобы я все дни напролет бегал по пятам преступников по всей Ривьере!
— Я и сам считаю, что это было бы недурно, — заметил Найтон.
— Вы не правы. В таких делах нужна не энергия, а деликатность. А самые интересные встречи случаются на корте. Это очень важно. О, мистер Кеттеринг тоже здесь!
Дерек стремительно подошел к ним. Он выглядел несколько
— Удивительно, мистер Кеттеринг, но вы прекрасно говорите по-французски, — заявил он. — Вас можно принять за француза. Это так редко среди англичан.
— Я бы тоже хотела так говорить, — призналась Катарин, — мой французский, боюсь, грешит сильным английским акцентом.
Тут Найтон увидел своего шефа, который махал ему с противоположной стороны корта, и пошел к нему.
— Мне нравится этот юноша. — Пуаро улыбался вслед Найтону. — А вам, мадемуазель?
— И мне.
— А вам, мистер Кеттеринг?
Казалось, с губ Дерека была готова сорваться какая-то фраза, но он вовремя остановил себя.
— Найтон — очень хороший парень. — Казалось, он тщательно подбирал каждое слово.
На мгновение Катарин показалось, что Пуаро разочарован.
— Он большой ваш поклонник, месье Пуаро. — Она передала Пуаро то, что говорил о нем Найтон.
Катарин удивило, что, слушая ее рассказ, маленький человечек начал хорохориться, как петух на заборе.
— Мадемуазель, я забыл задать вам один вопрос, — неожиданно сказал он.
— Когда вы были в купе этой бедной леди, вы не оставили у нее свой портсигар?
Катарин удивилась:
— Нет, кажется, не оставляла.
Пуаро вынул из кармана портсигар из матовой синей кожи. На нем золотом была выдавлена буква «К».
— Нет, это не мой, — сказала Катарин.
— Ах, тысяча извинений. Наверное, это собственная вещь мадам. «К», конечно, означает Кеттеринг. Удивительно, но у нее в чемодане мы нашли другой портсигар. Зачем ей были нужны два? — Он внезапно повернулся к Дереку:
— Не знаете, этот портсигар принадлежал вашей жене?
Дерек на миг опешил, замялся:
— Н-нет… я не знаю… полагаю, что это ее вещь.
— А может быть, это ваш портсигар?
Пуаро выглядел более простодушным, чем обычно.
— Конечно, нет. Если бы это был мой портсигар, как он мог оказаться у моей жены?
— Ну, вы могли обронить его, когда заходили к ней в купе, — невинно объяснил Пуаро.
— Я там не был. Я тысячу раз говорил это полиции.
— О, премного извиняюсь, — виновато сказал Пуаро. — Просто мадемуазель упомянула, что видела, как вы заходили в купе своей жены.
И он выжидательно замолчал.
Катарин смотрела на Дерека.
— Вы ошиблись, мисс Грей, — просто сказал он. — В полиции мне сказали, что мое купе было рядом с купе моей жены, хотя тогда я этого даже не предполагал. Наверное, вы видели, как я вхожу в свое собственное купе. Он быстро встал, увидев, что к ним идут Ван Алдин с Найтоном.
— Мне придется вас покинуть, — произнес он, — ни за какие деньги не хочу я встречаться с тестем.
Ван Алдин сердечно приветствовал Катарин, но было заметно, что он в плохом настроении.
— Оказывается, вы любите смотреть теннисные матчи, месье Пуаро? — заметил он.
— Да, это доставляет мне удовольствие, — миролюбиво ответил Пуаро.
— Хорошо, что мы во Франции. У нас в Штатах более суровые порядки: дела прежде удовольствий.
Пуаро не обиделся. Он вежливо улыбнулся и доверительно сказал рассерженному миллионеру:
— Не заводитесь, прошу вас. У каждого свои методы. Мы во Франции обожаем сочетать удовольствия с делами.
Он посмотрел на Катарин и Найтона. Они были целиком заняты своей беседой. Пуаро удовлетворенно кивнул, а затем обратился к миллионеру, понизив голос:
— Но я здесь не только ради удовольствия, месье Ван Алдин. Посмотрите, прямо напротив нас сидит высокий мужчина с роскошной бородой.
— Ну и что?
— Это месье Папалолоус.
— Грек?
— Можно сказать, грек. Известнейший в мире антиквар. У него маленький магазинчик в Париже, но полиция его подозревает…
— В чем?
— Он скупает краденое, в основном драгоценности. Ему и делать-то почти ничего не надо — переставить да заново отшлифовать камни. Он имеет дело и с высочайшими особами Европы, и с самым отребьем.
Ван Алдин глядел на Пуаро со все большим вниманием.
— Ну? — нетерпеливо прорычал он.
— Я спрашиваю себя, я, Эркюль Пуаро, — он драматически ударил себя кулаком в грудь, — спрашиваю себя, почему месье Папаполоус вдруг приехал в Ниццу?
Ван Алдин воспрянул. Он уже было разочаровался в Пуаро, решив, что маленький человечек обыкновенный позер. Теперь он возвращался к своему первому впечатлению. Он пристально смотрел на детектива.
— Я должен просить у вас прощения, месье Пуаро.
Пуаро сделал небрежный жест, словно отметая любые извинения.
— А! — воскликнул он. — Это пустяки. Лучше выслушайте меня, месье Ван Алдин. У меня есть для вас новости.
Миллионер вопросительно посмотрел на него.
Пуаро кивнул.
— Да, да, вам это будет интересно, Как вы знаете, граф де ла Роше был под наблюдением с самого начала. Его виллу обыскали.
— Ну и что? Нашли что-нибудь? Думаю, нет.
Пуаро отвесил легкий поклон.