Тайна Голубого поезда
Шрифт:
— Чопорная англичанка! И ты думаешь, что я допущу это? О нет! — Ее красивое, гибкое тело затрепетало — Слушай, Дерек, ты помнишь, о чем мы говорили в Лондоне? Ты сказал: единственное, что может тебя спасти, смерть твоей жены. Ты еще сокрушался, что она такая здоровая. Потом у тебя родилась идея — несчастный случай! Более чем несчастный случай.
— Я полагаю, — сказал Дерек брезгливо, — именно это ты рассказала графу де ла Роше?
Мирель засмеялась.
— Что я, дура? Разве полицию может заинтересовать подобный рассказ? Смотри, я даю тебе последний шанс. Ты порвешь с этой англичанкой. Ты вернешься ко мне. И
— О чем?
Она тихо засмеялась.
— Ты думал, что никто не видел тебя…
— О чем ты?
— Ты думал, что никто не видел тебя, но я видела тебя, Дерек, mon ami. Я видела, как ты выходил из купе своей жены незадолго до того, как поезд прибыл в Лион. Я… я знаю больше. Я знаю, что, когда ты вышел из купе, она была мертва.
Он молча смотрел на нее. Потом повернулся и медленно пошел, шатаясь.
Как во сне.
Глава 26
Предупреждение
— Итак, — сказал Пуаро, — мы хорошие друзья, и у нас нет тайн друг от друга?
Катарин внимательно посмотрела на него. Он произнес свою фразу таким серьезным тоном, которого она прежде от него не слышала.
Они сидели в парке Монте-Карло. Катарин приехала сюда с леди Темплин.
Тут они встретили Найтона и Пуаро. Леди Темплин насела на Найтона, и он был вынужден выдержать целый поток ее воспоминаний, большая часть которых, как полагала Катарин, относилась к области фантазии. Леди Темплин взяла Найтона под руку; уходя, он бросил беспомощный взгляд на оставшихся. Глаза Пуаро блеснули зеленоватым огоньком, когда он заметил это.
— Конечно, мы друзья, — согласилась Катарин.
— С самого начала мы симпатизировали друг другу, — пробормотал Пуаро.
— С тех пор, как вы сказали, что roman pollcler случаются в реальной жизни.
— И я оказался прав, не так ли? — воскликнул он, выразительно поднимая указательный палец. — Мы оказались в центре одного из них. Для меня это естественно, это моя metier [43] , но для вас — другое дело. Да, значительно повторил он, — для вас это другое дело.
43
Профессия (фр.)
Она быстро взглянула на него. Ей показалось, что он имеет в виду нечто важное, чего она пока не понимает.
— Почему вы считаете, что я нахожусь в центре событии? Я действительно разговаривала с миссис Кеттеринг незадолго до ее смерти, но и все. Я никак не связана с этим делом.
— Ах, мадемуазель, мадемуазель, разве можем мы точно сказать: я покончил с тем-то или тем-то?
Катарин с вызовом взглянула на него.
— В чем дело? — спросила она. — Вы хотите сказать мне что-то важное? От чего-то меня предостеречь! Но я не настолько умна, чтобы понимать намеки Лучше скажите мне все прямо.
Пуаро грустно посмотрел на нее.
— Ah, mals cest anglais ca [44] , — пробормотал он — Все только или черное, или белое, все разложено по полочкам и рассортировано. Но жизнь, мадемуазель, сложнее. Есть вещи, которые еще не случились, но тень приближения которых
— Он мне действительно очень нравится, — горячо сказала Катарин. — Он очарователен.
44
Однако эти англичане (фр.)
Пуаро вздохнул.
— Вы ответили так искренно! — произнес он. — Если бы вы сказали другим тоном: он довольно мил eh blen, знаете, я бы был более доволен.
Катарин промолчала. Она почувствовала явную неловкость. Пуаро мечтательно продолжал:
— Хотя кто знает… трудно понять, что на самом деле чувствуют ies femmes, у них так много способов это скрывать, и искренность — один из них.
Он опять вздохнул.
— Я не понимаю… — начала Катарин, Он перебил ее.
— Вы не понимаете, почему я так неделикатен, мадемуазель? Я старый человек, и иногда, правда не очень часто, я перехожу дорогу тем, кто мне дорог. Мы друзья, мадемуазель. Вы сами так сказали. И поэтому я хотел бы, чтобы вы были счастливы, Катарин неподвижным взглядом смотрела прямо перед собой. Кончиком зонта от солнца она чертила фигуры на дорожке, посыпанной гравием.
— Я задал вам вопрос о майоре Найтоне, мадемуазель. Теперь позвольте спросить, нравится ли вам мистер Дерек Кеттеринг?
— Я почти не знаю его!
— Это не ответ.
— Но я действительно его не знаю, Он взглянул на нее, озадаченный необычной нотой, прозвучавшей в ее тоне. Затем, кивнул головой — медленно и мрачно.
— Наверное, вы правы, мадемуазель. Взгляните на меня. Я, который говорит вам это сейчас, знаю очень многое. Но только две вещи я знаю наверняка. Хороший мужчина может быть сломлен любовью к плохой женщине. Но и плохой мужчина может быть сломлен любовью к хорошей женщине.
Катарин мельком взглянула на него.
— Когда вы говорите «сломлен»…
— Я имею в виду его точку зрения. Можно уметь совершать преступления и одновременно уметь любить.
— Вы пытаетесь предостеречь меня, — сказала Катарин тихо. — Но от кого?
— Я не умею читать в вашем сердце, мадемуазель. И не думаю, что вы позволите мне делать это. Скажу только вот что. Есть мужчина, который очень притягивает женщин.
— Граф де ла Роше? — с улыбкой спросила Катарин.
Есть и другие, более опасные, чем граф де ла Роше. Они обладают качествами, которые нравятся бесстрашием, обаянием, решительностью. Вы увлечены, мадемуазель, но, надеюсь, не более того. Чувства мужчины, о котором я говорю, действительно искренни, но в то же время…
— Да?
Он встал и сверху вниз взглянул на нее, затем тихо и внятно произнес:
— Вы можете, конечно, полюбить вора, мадемуазель, но не убийцу.
Пуаро быстро повернулся и ушел, оставив ее одну.
Он услышал, как она вскрикнула, но сделал вид, что не слышит. Он сказал все что хотел и оставил ее осмысливать его последнюю фразу, в истинности которой не сомневался.
Из казино вышел Дерек Кеттеринг и. увидев сидящую одну Катарин, подошел к ней.
— А я играл, — сказал он со смехом. — И безуспешно. Проиграл все, что имел при себе.