Тайна имперской короны
Шрифт:
– Так вы о врачах-убийцах роман задумали?
– Да что вы! – всполошился рыхловатый. – Но драматический финал всегда…
К счастью, в этот момент из недр больницы выплыла медсестра.
– Вы Соболев? – спросила она, безошибочно отделив меня от литератора.
– Да.
– Ваша девушка подписала отказ от госпитализации. Так что задерживать ее здесь мы не можем. Но с вашей стороны было бы благоразумно…
– Разумеется, я сделаю все, что в моих силах.
– Сотрясение мозга, вы сами понимаете…
–
– Ну что же, – медсестра еще раз окинула меня оценивающим взглядом и заключила: – Надеюсь у вас достаточно здравомыслия.
– В избытке. Уверяю вас.
Похоже, последняя фраза ее не убедила, но повода спорить не нашлось, и работница медицины, вздохнув, удалилась, чтобы тут же вернуться с сербской княжной, которую она бережно поддерживала под локоток.
Дана выглядела вполне живой и даже улыбалась, так что я слегка посочувствовал бедолаге литератору – придется ему искать для своего романа другую жертву.
* * *
– Тебе есть где остановиться? – спросил я, когда мы вышли на больничное крыльцо. День к этому моменту уже перевалил за середину, но если прямо сейчас рвануть с места, вполне можно было попытаться догнать компанию, уехавшую в Юрьев Польской. Но прежде нужно было куда-то пристроить княжну. Не бросать же ее посреди улицы!
– Вы торопитесь, Дима?
– Ну, в общем…
– О, не оглядывайтесь так нетерпеливо. Давайте поищем какое-нибудь кафе, где можно перекусить, и я сообщу вам кое-что важное.
– О кладе?
– Да. Например то, что хотя поездка к Георгиевскому храму окажется очень полезной, к сокровищу она не приведет. Потому что клад спрятан совсем в другом месте.
– Так вы знаете, где он?
– В каком-то смысле.
Я круто, всем телом развернулся к княжне и пристально посмотрел ей в глаза.
– Могу ли я предположить, что ваш обморок…
– Можете. Я притворилась, потому что, как и вы, заинтересована в том, чтобы оторваться от преследователей. Тем более, что вы сами просили придумать какой-то обманный маневр.
– Восхищен вашей изобретательностью.
– Так мы идем в кафе?
Согласно рецепту Джерома К. Джерома, если испытываешь нетерпение, никогда не нужно подавать виду. Английский классик, например, утверждал, что стоящий на плите чайник никогда не закипит, если то и дело бросать на него жадные взгляды. А если затеять неспешную беседу о том, о сем, задумчиво глядя в окно и начиная строить далекие планы на отпуск в будущем году, то обиженный невниманием предмет кухонной утвари тут же перегреется и попытается залить конфорку крутым кипятком.
В общем, когда Дана Георгиева подчеркнуто неспешно начала изучать предложенное официантом меню,
– Ну что же, – произнесла сербиянка, допив, наконец, завершающую обед чашечку кофе. – Похоже, вы по праву можете гордиться своим терпением.
– Это было испытание?
– В каком-то смысле. Но вернемся к теме клада. Напомните, пожалуйста, какими были последние полученные нами указания.
– Троица. И русский лев, который на самом деле сфинкс.
– Совершенно верно. Кроме того, я уже говорила, что Святая Троица, помимо привычного сочетания «Бог-отец, Бог-сын и Бог – святой дух», может именоваться еще и византийскими терминами: «Айя-София, Айя-Ирина и Айя-Динамис». Учитывая, что на Русь христианская вера пришла именно из Византии, это немаловажно.
– Допустим. И что?
– А вас это не наводит ни на какие мысли?
– М-м-м…
– Ну, хорошо, – сжалилась княжна. – Я подскажу.
С этими словами она выложила на столик брошенный Зайкиным путеводитель по Кремлю и раскрыла его на странице, посвященной Успенскому собору. Здесь, на фотографиях восточного фасада, можно было подробно рассмотреть три грандиозные фрески. Первая из них называлась «Похвала Богоматери», вторая – «Новозаветная Троица», третья – «София Премудрость Божия», изображенная в виде огненноликого ангела.
Фрески восточной стены Успенского Собора
– А где же лев? – довольно глупо спросил я. Было страшно досадно, что мы, как балбесы, уйму времени провели на площади перед соборами Кремля, глазели во все стороны, делились впечатлениями о декоративном убранстве храмов… Но главного не заметили. Огненноликий ангел, Святая София, о которой так долго говорила сербская княжна, все время находился у нас перед глазами, но мы…
< image l:href="#"/>София – мудрость Божия. Огненноликий ангел
– Лев будет несколько позже, – утешила сербиянка. – А пока, если не трудно, вспомните, кто был главным архитектором, соорудившим Успенский собор в его современном виде?
– Аристотель Фиораванти, – пожал я плечами. Уж такие-то подробности из истории столицы я знал.
– Молодец, Дима. Но может быть, вы располагаете сведениями о том, какие еще сооружения возвел в Москве этот итальянский зодчий?