Тайна исчезнувшей колонии

Хараборкина Ольга

— Лукас, что за бред ты несешь? — в душе начало подниматься раздражение.

— Почему же бред? Еще в детстве ты перегорел и не сдох, чем не везенье? — в такие подробности я его не посвящал. Фейн только знал о том, что я проводник.

— К чему ты клонишь? — разговор зашел куда-то не туда.

— И вот опять ты вляпался в дерьмо, и тебя нашли около тела Лесли, но ты не виноват, — проговорил он. — Разве это не везенье? Удача? Называй как хочешь, но ты скользкий как угорь, дружище.

— Ты что завидуешь мне? — удивился я.

— Чему завидовать? —

хмыкнул он. — Твоему полунищему образу жизни? Тебе отец предлагал помириться, но ты отказался. Гордый и босой. А «Колесо прогресса»? Они приняли тебя, но ты их подставил. Что с тобой не так Хейг?

Я внимательно смотрел на Фейна и не понимал, что с ним произошло. С чего вдруг он так оперился? Больше нет глупых ужимок, вежливых расшаркиваний — другой человек. Я все ждал, когда он мне скажет фразу — не обращай внимание, это все проклятая жара от нее плавятся мозги. Но нет, он молчал и прожигал меня взглядом.

— Я прихватил тебе подарок, дружище, — он прямо расплылся в улыбке от чего его лицо стало похоже на сплющенный помидор. Из поясной сумки Кругляш достал фотографию. — Оцени, как я постарался для тебя.

Он буквально швырнул в меня снимок и злорадно оскалился, тот легко спланировал в грязь. Фотографию я уже имел счастье лицезреть на первой полосе «Солнца Тишатлы», поэтому даже не шевельнулся. Меня больше интересовала причина столь явных перемен, произошедших с Фейном.

— Дальше то, что? — усмехнулся, ожидая продолжения спектакля.

— Я свободен, Хейг, — радостно произнес он и даже развел руки и немного покружился.

— Словно птица в небесах? — не удержался от колкости, но, увы, только я ее и понял.

— Ты думаешь, что мы друзья. О, нет! В этом проклятом месте я оказался из-за тебя, дружище, — последнее слово он процедил по буквам. — Твой папаша платил мне, чтобы получать сведения о жизни сынка в изгнании.

— Помнится про «Челстер» ты мне все уши прожужжал, — подтолкнул я его, раз у нас утро откровений.

— О! За это мне заплатил Оскар, попросил направить тебя в нужные края, где из закона только вывеска на Яме, — хохотнул он. — Но и Хейг старший с удовольствием поделился деньгами за твое путешествие на юг. Не долго тебе жить осталось, дружище, либо тебя сомнет колесо, либо собственный отец.

— Знаешь, Лукас, ты мне напоминаешь литературного злодея, что скинул маску, они тоже много говорят, в момент триумфа. Так в чем твоя победа? — мне действительно было интересно, что сподвигло его признаться именно сейчас.

Внезапно он замер, будто прислушиваясь к чему-то, прикоснулся рукой к груди, там под рубахой, что-то висело. Амулет? На его лице появилась еще одна глупая улыбка, как у деревенского дурачка, а потом он встряхнулся словно пес и взгляд принял осмысленное выражение.

— Хейг, тебе все само идет в руки, а ты не замечаешь, — покачал он головой. — Но теперь я другой, моя судьба изменилась! Мне не нужно выслуживаться, теперь я хозяин своей жизни.

— Это здорово! — не удержался я и даже захлопал в ладоши. — Браво!

Мне

этот разговор уже начал надоедать, у Лукаса похоже кукушка чирикнула последние прости, у магов подобное случается довольно часто. Но для этого что-то должно было послужить катализатором и подозреваю — это та финтифлюшка, что болтается у него на шее.

— Ты что издеваешься надо мной, Хейг! — взвизгнул он.

— Нет, что ты, дружище, — саркастично протянул я, — просто гнус между ладоней попал.

Прозвучало провокационно, собственно говоря, я и хотел вывести его из себя. Ударь я первый, то опять очутился бы в Яме. Забыл самое главное — он же маг, слабый но способный сформировать поток в атакующее заклятие. От первого воздушного лезвия увернулся на инстинктах, просто знал, что нужно шагнуть вправо, а от второго спасся поскользнувшись. Нога поехала по той жиже, что покрывала тонким слоем дорогу, и завалился на спину.

— Вёрткий, да? — злорадно спросил он, нависая надо мной. Пока Фейн думал, чем меня еще накрыть, я ударил, хотел по ноге, а вышло по магическому щиту. А ведь все прибеднялся, что ничего не умеет! Талантище! Лукас буквально лучился довольством видя, что жертва ничего не может сделать.

— Джентльмены, это не спортивно! — лорд Оукман, собственной персоной, решил вмешаться — Уравняем шансы!

После этих слов щит Фейна мигнул и исчез. Улыбка медленно сползла с его лица. Как резко-то ему взгрустнулось. Вокруг нас начал собираться народ.

— Не вмешивайтесь, сэр! — взвизгнул Кругляш. — Это наше дело!

— Старший среди магов я, мальчишка, хочешь пустить кровь — выбирай кулаки или шпага! Не хватало, чтобы проводник избивал сундука, почти обычного человека, прилюдно.

Говорил он четко, звучно, чтобы собравшиеся люди слышали какой он благородный и честный. Но ответил он и правда, ни капли не солгав, на глазах у свидетелей — нельзя, а вот в тихом уголке — очень даже можно. Еще бы головой укоризненно покачал. Фейн понял, что спорить с лордом бесполезно, да еще и опасно, немного ссутулился и загнанно посмотрел на меня. Пока проходил воспитательный процесс, успел встать на ноги и демонстративно размял пальцы на руках.

— Шпага? — ласково спросил я.

— Нет, нет рукопашный бой, — испугался Кругляш.

— Значит, здесь и сейчас, джентльмены, — лорд Оукман с каким-то исследовательским интересом поглядывал на Фейна. Тот же вел себя очень странно, он опять схватился за амулет на шее и что-то тихо забубнил.

В толпе рабочих послышались смешки, еще бы предстоял мордобой проводника и накопителя. Фейн неуверенно оглянулся и сделал шаг назад, кто бы дал ему уйти. Ждать я не стал, пока Кругляш сбежит, и потому спора повалил говнюка на землю и впечатал свой кулак ему в лицо. Раздался чавк, пробковый шлем глубже ушел в грязь. Он в ответ даже не пытался ударить, лишь оттолкнуть. Я перевернул его на брюхо, заломав одну руку, чтобы весь его белый праздничный наряд нового дня превратился в тряпку, и нажал на затылок. Его лицо ушло в грязь.