Тайна красного чемодана
Шрифт:
Он оттолкнул от себя стол и подошел ко мне вплотную с таким угрожающим видом, что я еле удержался, чтобы не убежать.
– И передайте тем, кто мной интересуется, чтобы они оставили меня в покое, а не то… не то…
Он на минуту смолк и, едва переводя дыхание от бешенства, огляделся вокруг себя. Голос ему не повиновался. Вдруг он увидел стоявшую на столе бутылку с пивом, схватил ее и со всей силы бросил к моим ногам.
– Видите? – воскликнул он наконец и, с налившимися кровью глазами и вздувшимися жилами на лбу, резко повернулся
Я подождал, когда он уйдет, и подошел к Дольчепиано.
– Ну что? – встретил меня тот с улыбкой.
– Это он! – незаметно указал я глазами на отъезжавшего Саргасса.
– А как же alibi?
– Не знаю! – махнул я рукой. – Надо подумать… Все это очень странно!
Мы оба замолчали. Время шло. Солнце клонилось к западу.
– Что же вы все-таки думаете предпринять? – вывел меня из задумчивости Дольчепиано.
Я уже обдумал.
– Вернуться в Виллар, – ответил я, – и подождать завтрашних газет. Может быть, судебные власти уже успели открыть какие-нибудь новые данные. Возможно, что мне придется снова повидаться с Саргассом. Если удастся найти у него содержимое чемодана, он у нас в руках.
– Вы правы! – каким-то странным тоном произнес итальянец, – прежде всего надо найти пропажу.
– Покончим сначала с Вилларом, – заметил я. – Я хочу сам побывать на вокзале.
– Сегодня уже поздно, – взглянул он на часы. – Переночуем здесь, а завтра утром поедем.
Я принял это предложение и воспользовался свободным вечером, чтобы написать Софи Перанди и вместе с отчетом сегодняшнего дня лишний раз повторить ей, как я ее люблю.
Глава V
Билет второго класса
Рано утром Дольчепиано постучал в дверь моей комнаты.
– Вставайте, мистер Падди Вельгон! Пора вставать! Этот стук и, главное, произнесенное имя сразу заставили меня вскочить на ноги. Я как раз видел ужасный сон, будто меня обвиняли в самозванстве, и я уверял плачущим голосом:
– Я сделал это без дурного намерения, уверяю вас, господин следователь!
В эту минуту я проснулся и к большой своей радости увидел, что вместо следователя передо мной была подушка, которую я судорожно сжимал в своих руках.
Между тем итальянец все барабанил в дверь.
– Вы еще спите, мистер Вельгон? Я вас жду.
– Сейчас! Сейчас! – закричал я. – Велите подать кофе, я буду готов через пять минут.
Я соскочил с постели и стал поспешно одеваться. Несмотря на пословицу: «утро вечера мудренее», я и сегодня, как вчера, чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Тем не менее я остановился на двух решениях. Во-первых, я буду продолжать начатые розыски, которые, видимо, влекут за собой благоприятный для Софи исход. Во-вторых, я напишу Кристини, что ввиду доказательств, явно свидетельствующих о наличности убийства, я отказываюсь от чести быть полезным обществу, возвращая все данные им мне на расходы деньги, за исключением
Обрадованный этим решением, я вошел в кафе, где меня ждал Дольчепиано.
– Что же, едем в Виллар? – спросил он.
– Непременно! – ответил я, наливая себе кофе.
– В таком случае я предложу вам оставить автомобиль здесь и поехать с пятичасовым поездом. На поезде 10 ч. 20 м. мы уже вернемся назад. Таким образом, у вас будет достаточно времени допросить, кого хотите, не говоря уже о том, что в дороге всегда можно получить какие-нибудь полезные сведения.
Это было правильно, и я согласился.
– Я только напишу письмо, – сказал я.
Спросив чернила, я написал письмо и, вынул из кармана деньги, положил их в конверт.
Дольчепиано бесцеремонно прочел все, что я писал.
– Как! – воскликнул он, даже не стараясь замаскировать свое любопытство. – Вы уже сдаетесь?
– Ничуть! – сухо ответил я. – Я только сознаю, что, ввиду доказанности убийства, не могу быть полезен обществу и поэтому возвращаю деньги, за исключением суммы, которая никому не может показаться преувеличенной.
– Вы слишком щепетильны. Оставьте все деньги себе.
– Ни за что, – воскликнул я. – Я хочу быть свободным, чтобы ничто не мешало мне заняться этим делом.
– Из любви к искусству? – усмехнулся Дольчепиано. «И к Софи!» – подумал я про себя, надписывая на конверте адрес Кристини.
– Пейте спокойно кофе, – сказал Дольчепиано, почти вырывая у меня из рук конверт. – Я отнесу письмо, у меня тоже есть заказное.
– Но почта еще закрыта, – возразил я.
– Ничуть, сейчас пройдет почтовый поезд. Не бойтесь: наши письма примут, я умею это устраивать.
Он поднялся с места и, вынув из кармана еще одно письмо, смеясь вышел из кафе.
Я остался один. В глубине души меня далеко не радовала его любезность. Я не люблю полагаться на людей, а восемьсот франков могут соблазнить даже автомобилиста. Поэтому я поспешил поскорее кончить завтрак, чтобы застать еще Дольчепиано на почте. Но, увы, как я ни торопился, мы встретились уже на полдороге.
– Вот вам расписка! – сказал он, протягивая мне бумагу.
Действительно, это была расписка, на которой стояли имена Падди Вельгона и Кристини, но сумма денег не была проставлена. Я тут же обратил на это внимание своего спутника.
– Пустяки! – спокойно ответил он. – Вы же написали ее в письме. Следовательно, если деньги почему-либо не дойдут по назначению, Кристини вам напишет.
Что я мог на это ответить. Настаивать значило дать понять, что я ему не доверяю. Пришлось волей-неволей покориться.
Итальянец взял меня под руку и увлек к вокзалу.
– Скорее! а то опоздаем на поезд.
Поезд уже подходил к станции. Мы ускорили шаги и несколько секунд спустя уже входили в совершенно пустой вагон второго класса.