Тайна леди Одли
Шрифт:
— А его тут не было, сэр, с той поры, как вы отправились с ним утром на рыбалку.
— Что? — воскликнул Роберт. — Куда же тогда, черт побери, он мог запропаститься?
Он отодвинул занавеску и выглянул из окна. По широкому шоссе медленно ползла телега, доверху нагруженная сеном; сонные лошади и сонный возница, разморенные послеполуденным солнцем, клевали носом, поминутно роняя головы на грудь, словно их плечи не могли выдержать непомерной тяжести. Запылило стадо овец; возбужденно забегали псы, не давая овцам разбрестись по краям дороги. Вот прошли каменщики, возвращаясь с работы. Лудильщик,
— Немало чудес перевидал я на своем веку, — сказал Роберт Одли, — но такое… Это уж чересчур!
Хозяин гостиницы пожал плечами. Джентльмен опоздал к обеду; что тут особенного?
— Пойду, поищу его, — сказал Роберт и, взяв шляпу, вышел из комнаты.
Где, однако, его искать? У ручья, где они удили форель, его, конечно, нет. Куда же прикажете идти?
— Извините, забыл вам сообщить, мистер Одли, — сказал хозяин, обращаясь к Роберту, который с растерянным видом топтался у входа в гостиницу, — через пять минут после того, как вы с вашим другом ушли на рыбалку, сюда явился сэр Майкл. Он оставил записку, где просит вас и другого джентльмена пожаловать на обед в Одли-Корт.
— Тогда я не удивлюсь, если выяснится, что Джордж отправился в Одли-Корт с визитом к моему дядюшке. Правда, на Джорджа это не похоже, но вполне возможно, что он поступил именно так.
Было шесть часов, когда Роберт постучал в двери дядюшкиного дома. Он не стал спрашивать ни о ком из домашних, а сразу, без обиняков, спросил слугу о своем друге.
— Мистер Толбойз, — ответил слуга, — был здесь в два часа дня или чуть позже.
— А после этого был?
— Нет, больше он сюда не приходил.
— Вы уверены, что он был здесь именно в два часа?
— Совершенно уверен, сэр. В два часа мы, слуги, садимся обедать, и мне пришлось встать из-за стола, чтобы открыть дверь этому джентльмену.
Поблагодарив слугу, Одли отправился в деревню.
— Куда он мог подеваться? — бормотал Роберт, возвращаясь в гостиницу. — С двух до шести, целых четыре часа — ни слуху, ни духу!
Если бы кто-нибудь сказал мистеру Роберту Одли, что он способен испытать чувство глубокой привязанности к какому бы то ни было живому существу, сей джентльмен, склонный к иронии, граничащей с цинизмом, лишь вскинул бы брови в знак величайшего презрения к столь нелепому суждению. Но пропал друг, и Роберт Одли преобразился так, словно лень никогда не была основополагающей чертой его характера.
— Никогда с той поры, как закончил Итон, не ходил я так быстро, — бормотал он, торопливо направляясь в деревню. Он шагал, не выбирая дороги, шагал напрямик, шагал через один из лугов сэра Майкла, досадуя на то, что не имеет даже отдаленного представления, куда ему, собственно, надо идти.
Он пересек еще один луг и затем, сев на ступеньки у стены, схватился за голову и крепко задумался над тем, что же все-таки должно было бы стать конечной целью этого маршрута.
Осенило его через минуту.
— Железнодорожная станция! — воскликнул
— Вы помните джентльмена, который несколько дней назад прибыл со мной в Одли, Смитерс? — обратился Роберт к знакомому клерку, не дав ему дожевать кусок хлеба с маслом и бесцеремонно отодвинув табличку с надписью «Перерыв на обед».
— По правде сказать, нет, мистер Одли, — ответил клерк. — В Одли вы прибыли четырехчасовым поездом, но кроме вас тем же поездом приехала тьма народу, так что не обессудьте…
— Словом, того человека вы не помните?
— Увы, сэр!
— Обидно! Я хочу знать, Смитерс, брал ли он сегодня билет до Лондона после двух часов дня. Молодой, высокий, широкая грудь, большая коричневая борода. Такого ни с кем не спутаешь.
— На поезд, отходящий в половине четвертого, взяли билет не то четверо, не то пятеро джентльменов, — неуверенно промолвил клерк.
— Четверо, пятеро! Хоть один из них соответствует моему описанию?
— Не знаю, но, во всяком случае, у одного из них была борода.
— Темно-коричневая?
— За это, сэр, поручиться не могу.
— Одет в серое?
— Вроде бы да: сейчас многие джентльмены предпочитают серое. Он брал билет в страшном возбуждении и бросился на платформу, как только раздался первый свисток.
— Это Джордж! — воскликнул Роберт Одли. — Спасибо, Смитерс; больше я вас беспокоить не буду.
Роберт направился к дверям и, выйдя из здания вокзала, сказал, обращаясь к самому себе:
— Ясно как день, это Джордж. Ему, видимо, в очередной раз стукнуло в голову, и он укатил в Лондон, не перемолвившись со мной ни словечком. Ну что ж, завтра утром я сам уеду отсюда, а сегодня вечером… А сегодня вечером я отправлюсь в Одли-Корт познакомиться с дядюшкиной молодой женой. Раньше семи там обедать не садятся. Если я пойду через поля напрямик, успею вовремя. Боб, то бишь Роберт Одли, с тобой творится черт знает что: ты влюбился в собственную тетушку!
11
СИНЯКИ НА ЗАПЯСТЬЕ
Роберт нашел сэра Майкла и леди Одли в столовой. Миледи сидела за роялем на стуле с винтовым сиденьем и перелистывала ноты новейших музыкальных пьес. Когда дворецкий объявил о прибытии мистера Роберта Одли, миледи, шурша шелковыми оборками, повернулась на месте, а затем, выйдя из-за рояля, присела перед племянником и состроила ему очаровательную гримаску.
— Благодарю за соболей, — промолвила она, поигрывая тонкими пальчиками, сверкавшими от множества колец, усыпанных бриллиантами. — Благодарю за прекрасных соболей. С вашей стороны было чрезвычайно любезно не отказать мне в моей просьбе!
Роберт почти забыл о том, что во время поездки в Россию он купил партию соболей для леди Одли, к тому же мысль о внезапном исчезновении Джорджа Толбойза настолько занимала его ум, что до него даже не сразу дошло, о какой такой «чрезвычайной любезности» толкует эта потрясающая красавица.
— Представляете, — сказал он, обращаясь к сэру Майклу, — этот болван — я имею в виду моего друга, — не предупредив меня, укатил в Лондон!
— Мистер Джордж Толбойз вернулся в Лондон! — взметнув брови, воскликнула миледи.