Тайна Магдалины
Шрифт:
Солдат с эмблемой своего ранга прочитал предписание на арест, и Ису повели навстречу его судьбе, отдав в руки первосвященников.
Мария Магдалина бодрствовала всю ночь вместе с другими Мариями. Они не могли подойти слишком близко к мужчинам — это было слишком рискованно. Слишком велик был накал страстен, и женщины не могли показать, как много они знают о ночных событиях.
Марии поддерживали друг друга в молитве и тихо утешали одна другую. Была глубокая ночь, когда они увидели свет факела, приближающийся к их убежищу со стороны долины Кедрон. Это был маленькая группа: двое мужчин и, по-видимому, небольшого роста женщина. Мария
— Сестра, у нас мало времени, — Саломея тяжело дышала. Они явно спешили, чтобы добраться сюда. — Я пришла из Крепости Антония. Клавдия Прокула послала меня к тебе, чтобы выразить свое величайшее уважение и самые глубокие сожаления по поводу несправедливого ареста твоего мужа.
Мария кивнула, подбадривая Саломею, чтобы она продолжала, и пытаясь сдержать страх, выворачивающий ей внутренности. Если жена римского прокуратора посылает таких царственных гонцов посреди ночи, значит, случилось что-то ужасное.
— Иса предстанет на суде перед Пилатом утром, — продолжала Саломея. — Но на Пилата ужасно давят, чтобы он приговорил его к смерти. Ой, Мария, он не хочет этого делать. Клавдия говорит, что Пилат знает об исцелении их ребенка, или по крайней мере, он желает своей римской душой попытаться принять это. Но мой омерзительный отчим призывает как можно скорее казнить Ису. Ирод отправляется в Рим в субботу. Он сказал Пилату, что хочет, чтобы эта «назарейская проблема» была решена прежде, чем он уедет. Мария, ты должна понять, насколько все это серьезно. Они могут казнить Ису. Завтра.
Все это происходило слишком быстро. Никто из них не ожидал ничего подобного. Они ожидали, что последует тюремное заключение и у Исы будет время опровергнуть обвинения перед Римом и перед Иродом. Всегда существовала возможность, что случится самое худшее, но не так быстро.
Саломея продолжала, задыхаясь:
— Клавдия Прокула послала нас за тобой. Эти двое — ее верные слуги. — Мария подняла глаза и увидела, как факел осветил лицо молчаливого человека, стоявшего позади. Теперь она узнала его. Это был грек, который держал на руках больного мальчика около дома Иаира. — Они отведут тебя туда, где держат Ису. Клавдия позаботится о страже до рассвета. Это может быть твой последний шанс увидеть его. Но мы должны идти, и быстро.
Мария попросила у них одну минуту и пошла к Великой Марии. Она знала, что пожилая женщина не смогла бы идти так быстро, как это требовалось, чтобы попасть к Исе вовремя, но из уважения к ней предложила матери Исы занять ее место.
Великая Мария поцеловала свою невестку в щеку.
— Передай это моему сыну. Скажи ему, что я буду там завтра. Ступай с Богом, дочь моя.
Мария и Саломея торопливо шли следом за молчавшими мужчинами, быстро направлявшимися к восточному краю города. Мария улучила минутку, чтобы сменить красное покрывало, которое выдавало в ней назарейскую священницу, на простое черное, такое же, как носила Саломея. Царевна из рода Ирода рассказывала Марии, пока они шли:
— Я отправила посланца к Марфе. Иса хочет видеть детей; именно это он сказал слуге Клавдии. — Она показала на грека-раба. — Иса знал, что у тебя не будет времени добраться до Вифании и привезти
Мысли Марии метались. Она не хотела, чтобы Фамарь и Иоанн стали свидетелями того ужасного, что может случиться завтра, однако, если должно произойти худшее, Исе нужно увидеть своих детей последний раз. Маленький Иоанн — такое же его дитя, как и Фамарь; Иса любил их обоих безоговорочно. Надо будет обеспечить им всем защиту и безопасность, когда взойдет солнце. На миг Мария молча взмолилась об этом, но было слишком мало времени, чтобы сейчас размышлять над этими вопросами. Они подошли к месту заключения Исы. До сих пор тьма скрывала их, и они не привлекали внимания, но им предстоял долгий спуск по наружной лестнице, которая была хорошо освещена факелами.
Центурион шепотом дал им указания, и они подождали, пока грек быстро осмотрит все кругом. Раб сбежал вниз по ступенькам и подал им сигнал спускаться. Саломея осталась сторожить на верху лестницы, грек выполнял эту роль внизу. Мария и центурион торопливо спустились вниз по ступенькам и попали в коридоры тюрьмы. Он шел с факелом впереди, чтобы освещать путь в подземелье. Мария быстро следовала за ним, пытаясь не слышать человеческих криков боли и отчаяния, которые эхом отдавались от каменных стен вокруг нее. Она знала, что ни один из звуков не принадлежал Исе — неважно, какую боль ему причинили, он бы никогда не стал кричать; это было не в его натуре. Но она чувствовала глубокое сострадание к бедным душам, которые ожидали своей участи в римской темнице.
Центурион вытащил ключ из складок своей туники и отпер замок, дав Марии возможность войти в камеру к своему мужу. Много лет спустя Мария узнала, как Клавдии и Саломее удалось выполнить этот трюк с ключом и подменой стражи — потребовалась большая взятка, на которую ушла немалая часть личных денег царевны из рода Ирода. Всю свою оставшуюся жизнь Мария будет благодарна римлянке Клавдии Прокуле и своей подруге, оставшейся непонятой, Саломее — не только за события этой ночи, но и за те, что произойдут завтра.
Марии пришлось собрать все свои силы, чтобы не закричать от отчаяния, когда она увидела Ису. Он был избит — ужасно. На его прекрасном лице были синяки, и он морщился от боли, когда встал, чтобы обнять ее. Она прошептала свой вопрос, когда смотрела на его избитое лицо:
— Кто сделал это с тобой? Люди Каиафы и Анны?
— Шшш. Послушай меня, моя Мария, потому что времени мало, а так много надо сказать. Здесь нет места упрекам, ибо они ведут только к мести. Когда мы прощаем, мы ближе всего к Богу. Вот почему мы здесь, чтобы учить детей Израиля и всех остальных на земле. Возьми это с собой и учи этому каждого, кто будет слушать, в память обо мне.
Пришла очередь Марии поморщиться. Ей было невыносимо слышать, как Иса говорит о себе таким образом, как будто его смерть предопределена. Чувствуя ее отчаяние, он нежно заговорил с ней:
— Прошлой ночью в Гефсимании я пошел молиться Господу, Отцу нашему. Я просил Его пронести эту чашу мимо меня. Но Он не сделал этого. Он не сделал этого, потому что на то Его воля. Нет другого пути, разве ты не видишь? Люди не способны понять Царство Божие без величайшего примера жертвы. Я буду этим примером. Я покажу им, что могу умереть за них и сделать это без боли или страха. Господь наш показал мне чашу, и я испил из нее и сделал это с такой радостью. Да будет так.