Тайна Магдалины
Шрифт:
— Тебя не очень-то было видно последнее время, разве не так?
Морин выглядела смущенной. Она совсем забросила своих друзей в трудовой лихорадке последних месяцев.
— Прости. И перестань смотреть с таким чертовски довольным видом. Что еще ты мне не сказала? Ты знала про бзик этого Синклера? О его интересе ко мне?
— Нет, нет. Вовсе нет. Я встречалась с ним только один раз, но черт возьми, как бы хотелось, чтобы он преследовал меня. Стоит миллиард — Миллиард с большой буквы — и красавчик в придачу. Знаешь,
— Не в этом дело.
— Может быть, как раз в этом.
Морин отмахнулась от вопроса, пытаясь сдержать раздражение.
— У меня нет времени для встреч. И у меня не сложилось впечатление, что мне назначили свидание.
— Тем хуже. Нет более романтичного места на планете.
— Так вот почему теперь ты проводишь так много времени во Франции?
Тамми засмеялась.
— Нет, нет. Просто Франция — это центр западных эзотерических учений и плавильный котел ересей. Я могла бы написать сотни книг на эту тему или снять столько же фильмов — и все же не проникла бы дальше поверхности.
Морин было трудно сосредоточиться.
— Как ты думаешь, что Синклер хочет от меня?
— Кто знает? У него репутация эксцентричного и странного человека. Слишком много у него свободного времени и слишком много свободных денег. Думаю, твоя книга привлекла его внимание, и он хочет добавить тебя к своей коллекции. Но я не представляю, что бы это могло быть. Твоя работа точно не в его вкусе.
— Что ты имеешь в виду? — Морин почувствовала себя задетой. — Почему это не в его вкусе?
— Ты не выходишь за рамки общепринятых взглядов и слишком академична. Ну правда же, Морин. Когда ты писала ту главу о Марии Магдалине, то была так осторожна, так политкорректна. У Марии Магдалины могли быть близкие отношения с Иисусом, но нет доказательств, и т. д., и т. п. Ты просто слишком перестраховалась. Поверь мне, Синклер ни в грош не ставит осторожность. Вот почему он мне нравится.
Ответ Морин прозвучал несколько более резко, чем ей хотелось бы:
— Ты занята тем, что пересматриваешь историю, опираясь на свои личные убеждения. А я — нет.
Тамми была задета за живое, но в своей обычной манере она отказалась уступить и, в свою очередь, набросилась на Морин.
— А как насчет твоих убеждений? Сдается мне, что ты и сама не знаешь. Послушай, ты хорошая подруга и я не хочу тебя обидеть, так что не сходи с ума. Но ты так же хорошо, как и я, знаешь: есть доказательства того, что Мария Магдалина состояла в близких отношениях с Иисусом и у них были дети. Почему тебя это так пугает? Ты даже не религиозна. Тебе это ничем не угрожает.
— Мне это не угрожает. Я просто не хочу идти по этой дорожке. Я боюсь, что это бросит тень на всю мою остальную работу. Наши с тобой стандарты «доказательств» явно не совпадают.
Тамми парировала:
— Эта поверхностная теория касается божественного союза — идея, что два человека оказывают друг другу честь, вступая в священные отношения, есть величайшее проявление Бога на земле. Может быть, тебе стоило бы заинтересоваться.
Морин оборвала ее, резко изменив тему разговора:
— Ты обещала рассказать мне о синих яблоках.
— Хорошо, если ты простишь мою поверхностную и необоснованную теорию.
— Извини, — Морин посмотрела с таким искренним раскаянием, что заставила Тамми засмеяться.
— Забудь об этом. Меня называли и гораздо хуже. Ладно, вот что я знаю о синих яблоках. Они символ Династии — да, той самой династии, которая, по твоему мнению и мнению твоих ученых друзей, не существует. Династия Иисуса Христа и Марии Магдалины, произошедшая от их потомков. Различные тайные общества используют разные символы для этой династии.
— А почему синие яблоки?
— Это предмет споров, но в основном считается, что это ссылка на виноград. Винодельческие области на юге Франции славятся свои крупным виноградом. Вот мое мнение: дети Иисуса сравниваются с плодом виноградной лозы — виноградинами, то есть синими яблоками.
Морин кивнула.
— Так значит, Синклер состоит в одном из этих тайных обществ?
— Синклер — сам по себе тайное общество, — засмеялась Тамми. — Он там вроде крестного отца. Ничто не происходит без его ведома или одобрения. И он финансирует большинство исследований. Включая мое. — Тамми подняла свой стакан в шуточном тосте за щедрость Синклера.
Морин глотнула свой чай и задумчиво посмотрела на конверт.
— Но ты не думаешь, что Синклер опасен?
— О Господи, нет. Он занимает слишком высокое положение — хотя у него, без сомнения, достаточно денег и влияния, чтобы спрятать трупы. Это была шутка, не падай в обморок. И он, вероятно, самый лучший эксперт в мире по Марии Магдалине. Для тебя это могла бы быть очень интересная встреча, если решишь немного расширить свой кругозор.
— Я так поняла, ты собираешься на эту его вечеринку?
— Ты с ума сошла? Конечно, да. Я уже купила билет. И вечеринка назначена на двадцать четвертое июня, то есть через три дня после летнего солнцестояния. М-да…
— Что?
— Он что-то замышляет, но я не знаю, что именно. Он хочет увидеть тебя в Париже двадцать первого июня, а его вечеринка — двадцать четвертого — середина лета по древнему календарю, но это еще и день Иоанна Крестителя. Интересно получается. Ни за что не поверю в случайное совпадение. Где он хочет с тобой встретиться?