Тайна мертвого ректора. Книга 2

Дашкевич Виктор

Педру считал правильным выказывать свое почтение повелителю от пяти до двадцати секунд, в зависимости от срочности доклада. И дон Криштиану, великолепно знавший своего бештаферу, сразу же спросил:

– Что произошло?

– Во вверенной моим заботам Академии все спокойно, повелитель. Но из Московской Академии гонец вчера вечером доставил печальные вести.

– Жаль… – произнес дон Криштиану и склонил голову в знак траура. Он без всяких объяснений понимал, какие вести может принести гонец.

Почтив память ректора дружественной

Академии молчанием, дон Криштиану взял со стола колокольчик и позвонил в него дважды. А потом повернулся к Педру:

– Я смогу принять гонца через час. Свиток у него?

– Нет, я оставил свиток в своем кабинете. Если вы желаете срочно его увидеть – я прикажу секретарю принести. К свитку посланника не может прикоснуться другой бештафера, – на всякий случай напомнил он. Дон Криштиану был довольно молод, и на его веку такие новости еще не приходили.

Педру всегда служил королям. В старые времена монарх также являлся ректором Академии, и его преемник наследовал должность. Когда монархия была упразднена и последний король отрекся от престола, должность ректора осталась за ним. И сейчас Академией правили прямые потомки королей.

Но и в тех странах, где ректора избирали, он обладал почти всей полнотой власти над Академией. И что теперь ожидает Московскую Академию, можно было только гадать.

– Нет, не нужно. Я подожду. Но… Преемником ректора Светлова… станет твой друг проректор Меньшов?

– У таких, как я, не может быть друзей, повелитель, я лишь верный слуга, – Педру склонил голову, – но вы правы, я считаю, что должность займет проректор Меньшов. Я расспросил посланника и узнал, что проректор не жалуется на здоровье, так что не вижу препятствий… – Он многозначительно замолчал.

Во время этой паузы раздался стук в дверь. Педру открыл, принял из рук секретарши поднос с кофе и паштел-де-ната и поставил на стол перед повелителем.

Дон Криштиану поднял на него взгляд и прищурился:

– Педру. Тебя что-то тревожит, я это чувствую. Говори прямо.

– В этой истории много странностей, – ответил бештафера, – и начать следует с того, что свиток принес не обычный посланник, а полицейский див.

– О? – удивленно воскликнул дон Криштиану. – Интересно. Рассказывай дальше, я весь внимание.

– И это не простой полицейский див. Это фамильяр небезызвестного нам графа Аверина, который совсем недавно занял должность Главы Управления Санкт-Петербурга.

Дон Криштиану отставил кофе:

– Тот самый граф Аверин, что чудесным образом якобы отправил в Пустошь взбунтовавшегося фамильяра русских императоров, которому не было равных по силе?

Педру растянул губы в легкой улыбке:

– Именно, мой повелитель. Я вижу, и у вас это вызывает сомнения?

– Конечно. Не ты ли рассказывал мне, что во время Вторжения ощутил дива, по мощи не уступающего Демону Шестого неба? А через несколько минут страшный прорыв, потребовавший объединения сил нескольких Академий, окончился столь же чудесным

образом, каким произошла в России внезапная смена власти. Так что вопрос о местонахождении Русского Чудовища предлагаю пока считать открытым. А ну-ка, расскажи мне, что ты знаешь об этом колдуне? У тебя ведь есть шпионы в самых верхах?

– Можете не сомневаться. Шпион есть даже в Московской Академии. Но, похоже, его раскрыли, потому что информации я от него до сих пор не получил. А граф Аверин, вне всяких сомнений, доверенное лицо нынешней императрицы. Именно к нему перешел на службу бывший временный Императорский див.

– А теперь к нам с вестью о смерти ректора Светлова прилетел его личный фамильяр… вот это воистину интересно, согласен.

– Это еще не все, – продолжил Педру. – Бештафера по имени Кузьма прилетел с личной просьбой проректора Меньшова. И проректор просит ни много ни мало, а подготовить этого Кузьму к работе под прикрытием. Причем в Академии, где он будет выдавать себя за студента из Коимбры.

– Ого… И что же твой… приятель затеял?

– Пока не имею понятия. – Педру решил слово «приятель» никак не комментировать. Он безмерно уважал проректора Меньшова и питал к нему самые теплые чувства, но никогда не позволял себе забывать, с кем имеет дело. Оттого что этот человек стал профессором Академии, он не перестал быть одним из самых хитрых и умелых разведчиков, что доводилось встречать Педру. И вряд ли с возрастом его поистине змеиная хитрость и острый ум куда-то исчезли.

– Я решил выполнить его просьбу, – доложил он. – Проректор Меньшов пообещал, что не останется в долгу. А он слово держит. Учитывая нынешние обстоятельства, нам совершенно не лишне иметь нового ректора Московской Академии в должниках.

– Да, ты правильно решил, – одобрил дон Криштиану. – А ты сам обращался к проректору Меньшову или поверил посланнику?

– Все сложнее, повелитель. – Педру подошел ближе к столу и даже нагнулся, чтобы подчеркнуть конфиденциальность: – Заперев посланника в камере, я решил кое-что уточнить и позвонил из вашего кабинета по защищенной линии. Приношу извинения за то, что вошел сюда без разрешения. Звонок должен был раздаться в кабинете ректора и в его доме. И трубку должна была снять Инеш. Я планировал принести ей соболезнования, вы же знаете, как тяжело мы переносим смерть тех, кому служим.

Дон Криштиану слегка побледнел и быстрым движением поднес к губам кофе. Пальцы его на миг дрогнули от неприятных воспоминаний. Что же, Педру понимал и был согласен, что немного перегнул палку, когда скорбел по его отцу, но сейчас об этом не стоило вспоминать. Поэтому он продолжил:

– На мой звонок никто не ответил. Это меня не слишком удивило: Инеш было не до того вчерашним вечером. Но… я перезвонил сегодня утром. И вы удивитесь, узнав, кто снял трубку.

– И кто же? – дон Криштиану отставил чашку, и на его лице появилось выражение крайней заинтересованности.