Тайна мертвой планеты
Шрифт:
Рассказ 40. Дочи с казаками
Древний корабль был озадачен.
Даже испуган.
Сперва все шло по плану. Цивилизации одна за другой возникали, стремительно росли и в страшных муках погибали, оставляя после себя слой призрачной субстанции, которую люди считали темной материей, а сенсоры корабля определяли, как энергию концентрированного разума. Кладбище, хранилище, скопище, сумму всех мыслей, фантазий, мечтаний, изобретений всех разумных существ всех местных цивилизаций за все время существования вселенной. Гигантская спрессованная
— Деньги зло, — сказал Коля и нажал кнопку.
Спрессованная ноосфера сыто рыгнула, вбирая в себя очередные триллионы разумов, вырванные из физических оболочек.
Именно тогда корабль впервые почувствовал чужое присутствие. Это было как дуновение ветра. Легкое прикосновение шершавой чешуйчатой лапы. Или железного манипулятора. А скорее осторожного сканирующего луча.
В этой вселенной корабль был не один. Был еще кто-то. Конкурент? Защитник? Сравнимый по мощи или даже сильнее. Теперь становилось ясно, откуда взялись проблемы с десятком последних цивилизаций. Почему там, где все по расчетам должно было быть ровно, все шло наперекосяк.
Корабль не мог определить ни как он выглядит, ни где он прячется. Враг всегда действовал через подконтрольных аборигенов. Которых становилось все больше.
Он явно готовился к нападению.
* * *
Новое, правильное человечество проиграло внезапно, на взлете. Только вчера больше трети обитаемых планет были очищены от населения, а по дорогам маршировали стройные колонны голых амазонок. Теперь на орбитах догорали их корабли, автоуборщики собирали трупы и сжигали их в передвижных крематориях.
Внезапное безумие постигло все модификации без разбору. Даже безобидные постельные игрушки остервенело рвали друг друга на части вместо того, чтобы ублажать хозяина. Состоящие из тысяч единиц флоты боевых альтергомов сходились в эпичных битвах, взрывали планеты с биофермами и дрались до упора, пока не оставалось даже спасательных капсул. Хуже всех обошлись с тремя планетами, где выращивали самую жуткую модификацию — суккубов. Их размололи в пыль и установили рядом гравитационную ловушку в виде черной дыры, навсегда сделав весь сектор не посещаемым.
Безумие кончилось так же внезапно, как и началось. От миллиардов юнитов нового человечества остались жалкие десятки из числа прислуги и наложниц.
«Прекрасно», — подумал корабль, не заметив активного алгоритма связи.
— Прекрасно? — не выдержал Коля. — Опять провал. Чего же тут прекрасного?
«Знаете что, мой юный друг. Иногда надо пожертвовать пешкой, чтобы получить ферзя.»
Юный друг почесал длинную седую бороду. Регенерация давалась Коле все труднее.
— Какого
«Терпение. Только терпение. Помнится, у вас были вопросы насчет нового человечества. Почему оно состоит из одних женщин. И почему боевые модификации идут в бой обнаженными. Сейчас могу ответить.»
— Боюсь, сейчас в этих ответах нет никакого смысла.
«Ошибаетесь. Впереди новое человечество версии 2.0. Впрочем, не настаиваю.»
Связь отключилась.
Корабль испытывал двоякое чувство страха/воодушевления и радости/печали.
Печали от того, что тысячелетний этап подготовки, роста технологий партеногенеза и контроля разума был спущен в унитаз за одни сутки.
Зато теперь он знал, кто его враг и где тот прячется. Опасность от нового человечества заставила кристаллического урода выбраться из своего логова и разбираться самостоятельно.
И это напугало корабль больше, чем что либо за всю жизнь.
Тысячу лет он создавал цивилизацию послушных биороботов.
Врагу хватило одного дня, чтобы перехватить контроль и заставить этих пробирочных голых баб делать все, что ему угодно.
У корабля оставался лишь один козырь в рукаве. Но чтобы его применить, нужно было сперва до вражеского логова добраться.
* * *
— Только не говори, что закинул нас на сто лет будущее, а сам добрался до него пешкодралом, — сказала девчонка по громкой связи. — Наумов! Придурок! Если с моими родаками что-нибудь случилось, я тебя урою.
— Ничего с ними не случилось, — послышалось из динамиков. — Тихо мирно скончались в своих постельках.
— Гандон! Так значит про сто лет правда?
— Нет. Про сто лет — голимое вранье.
Гнудь осторожно прошел вглубь темного помещения, разглядывая странные агрегаты вдоль стен и старика, плавающего в цилиндре. Фиолетовая взвесь бурлила, превращая сухую скособоченную фигуру в расплывающееся привидение.
Старик следил за ним вылупив водянистые буркалки.
— Чего приперся? Сарай хотел отжать? А нетути боле сарая! Пополам развалился. Опоздал ты, Гнуденок.
— И у тебя нет запасного плана? Не поверю.
Старик смолчал.
Гнудь шагнул к цилиндру вплотную.
— Впрочем, даже если есть запасной план, он тебе не поможет.
— Это еще почему?
— Потому что я знаю, как выпустить твои живые батарейки на волю
Молчание.
— Слышишь? Сказать, как? Сперва нужно приземлиться. Вырубить реактор. О, да ведь это уже сделано. Теперь осталось только спуститься к самим аккумуляторам…
— Достаточно. Чего ты хочешь?
— Все того же. Полный доступ к системам.
— Ты его уже получил. Все системы в этой комнате.
Гнудь еще раз огляделся.
— Считаешь меня идиотом? Тут вековая пыль на полу, паутина по углам и мигающая диодами бутафория вместо оборудования. Этот чулан не может быть залом управления корабля.
— Корабля не может. Но у нас же сарай. Барак.
— Эй, дяденька! — вклинился в разговор голос девчушки из наушников. — Так значит вы все это время знали, как нас выпустить!