Тайна моего положения
Шрифт:
Крики извозчиков, лязг колёс о брусчатку и громкий говор людей, торопливо покупавших билеты или прощавшихся со своими близкими, смешались в жуткую какофонию звуков, буквально оглушив меня, стоило только оказаться на шумной площади. Рассеянно осмотревшись, теряясь в этом многообразии экипажей, карет и кэбов, я в первую очередь поспешила к торговцам. Там я расспросила словоохотливую даму, продававшую булочки, где стоят кэбы, направляющиеся в столицу, и в благодарность за подробный ответ купила сладкую сдобу и заодно разменяла фарл. А после решительно двинулась к экипажу, на стене которого был изображен герб – два пересекающихся
– Пять сол, мадемуазель, только харч свой и комнаты в постоялом дворе сами оплачиваете, – ответил мужчина, один из немногих, кто сегодня выезжал в Элшимор, столицу страны Лостар.
– Мадам, – исправила извозчика, подумав, что к замужней женщине, путешествующей в одиночестве, уважения будет гораздо больше, – сколько дней мы будем в дороге?
– Шесть дней, мадам, только выезжаю я обычно к вечеру, чтобы уже к ночи быть у Старой Марты. От Марты до постоялого двора Эмона десять часов по лесной дороге. Ежели утром, как Барни, выехать, можно не поспеть. А ночевать в лесу завсегда было опасным делом.
– А за комнаты в постоялом дворе сколько берут? – спросила, подсчитывая в уме предстоящие траты.
– Сол или полтора, но вам, поди, такие не подойдут, – проговорил мужчина, тут же добавив, – за два можно хорошую комнатку взять.
– Ясно, во сколько выезжаете?
– В восемь обычно, но ежели надо, подожду.
– Билет в кассе купить можно?
– Так я сам вам карточку выдам, – обрадованно улыбнулся извозчик, доставая из-за пазухи маленькую книжицу, – Бирном меня кличут, мадам. Вы не извольте беспокоиться, у нас компания серьезная, мы в ратуше лицензию получили и за каждую бумажку ответ держим.
– Хорошо, – невольно улыбнулась деловому тону извозчика, забирая свой билет, взамен ссыпав в раскрытую ладонь пять сол.
– Вы, мадам, харчи тут на площади не берите, торговцы больно дорого берут. На рынок идите, что у пустого колодца, там завсегда дешевле было, – прошептал Бирн, лукаво мне подмигнув, и тут же громко продолжил, – я здесь вас буду ждать, в восемь, как условились.
Отвечать ему не стала и, лишь коротко кивнув, поспешила в указанном направлении. Времени осталось всего несколько часов, а сделать предстояло еще довольно-таки много: купить продукты в дорогу, еще не помешало бы приобрести нижнее белье, шерстяные чулки и теплое одеяло – кто знает, что меня ожидает в дороге. Еще хотелось бы успеть на ужин в гостинице, раз я за него заплатила, забрать у Марши свой плащ и освободить номер…
– Госпожа, мазь в сумку положите, за три дня от раны и следа не останется, – смущенно улыбаясь, проговорила Марша, помогая упаковывать в новенькую дорожную сумку мой скромный скарб, – ключи от номера я сама Джо отнесу, а вы в ресторан ступайте, поди, и не обедали сегодня.
– Спасибо тебе, Марша, – промолвила и, поддавшись порыву, крепко обняла враз стушевавшуюся девушку.
– Вы, госпожа, берегите себя… – тотчас шмыгнула носом Марша и, подхватив корзину с бельем, первой выскочила из номера. Я тоже не стала более задерживаться и, забросив на плечо сумку, устремилась в ресторан, есть и правда хотелось с каждой минутой все сильнее.
Зал ресторана восхищал своей стариной роскошью. Тяжёлые бархатные портьеры на окнах, украшенные золотистой бахромой, пропускали лишь мягкий, приглушённый свет уличных фонарей. В зале мерцали свечи – их пламя отражалось в отполированных
Учтивый официант в строгом чёрном фраке по моей просьбе проводил меня к дальнему столику и с безукоризненной вежливостью предложил меню. Через десять минут, вдохнув густой аромат жареного мяса и свежей зелени, я приступила к трапезе. Однако время поджимало, и насладиться невероятно вкусным ужином в приятной обстановке мне в полной мере не удалось. Быстро проглотив нежнейший стейк с запечёнными овощами и залпом осушив бокал с ягодным морсом, я торопливо направилась к выходу. Но не дойдя до двери всего пару шагов, я вдруг почувствовала, как кто-то резко дёрнул меня за руку, так что я едва удержалась на ногах, а знакомый до боли голос злобно прошипел:
– Вот ты где, тварь! Думала, я тебя не найду?
– Надеялась, что больше мы никогда не встретимся, – с усмешкой бросила, но кто знал, каких трудов мне стоило сохранять непринуждённую улыбку на своем лице и в ужасе не отпрянуть от чудовища.
– Ты сейчас же… – но договорить ублюдку я не позволила. Рывком подавшись к мужчине, я выхватила из рук его приятеля нож и со всей силы воткнула его в стол, всего в паре миллиметров от пальцев испуганно взвизгнувшего «пасынка», сквозь зубы процедив:
– Еще раз ко мне прикоснешься, я тебя убью.
И, не обращая внимания на воцарившуюся в зале гнетущую тишину, расправив плечи до хруста, я неспешно направилась к выходу, убедившись в правильности принятого мной решения. Необходимо срочно покинуть провинциальный городок Марвич и держаться как можно подальше от семейки Ричардсон…
Глава 5
Дорога до Элшимора заняла намного больше времени и оказалась гораздо утомительней, чем я себе представляла. На протяжении всего пути беспрерывно лил дождь, и дорога превратилась в нескончаемую полосу глубоких луж и ухабов. Экипаж раскачивался и скрипел при каждом толчке, лошади с трудом шли по глубоким рытвинам, грязь налипала на колеса, замедляя ход, а капли воды били по окнам, размывая пейзаж до неузнаваемости. Внутри кэба было сыро и промозгло, холодный воздух проникал сквозь щели в дверях, несмотря на то, что мы старались закрыть их как можно плотнее.
Помимо меня в экипаже сидели ещё двое пассажиров: пожилая женщина, беспрестанно кашляющая и кутающаяся в шерстяной платок, и молодой человек в пыльном пальто и ужасно нудным голосом. Женщина время от времени ворчала, подтягивая к себе корзину с продуктами, а молодой человек, казалось, погрузился в свои мысли, иногда бросая короткие взгляды в окно, за которым виднелась однообразная картина.
Большую часть пути я просидела в углу рядом с ящиками, закутавшись в плащ, и пыталась согреться. Время от времени лошади резко тормозили, когда колеса попадали в особенно глубокую яму, и тогда нас всех подбрасывало на сиденьях. Мадам Пруденс тихо охала, прижимая к себе свою корзину. У Эдмона невольно вырвалось ругательство, за которое он потом долго перед нами извинялся. Но в основном мы молчали, как будто каждый был слишком сосредоточен на том, чтобы просто выдержать этот мучительный путь…