Тайна Моря
Шрифт:
И тут, кстати, стоит сделать оговорку: разумеется, подобные имперские и шовинистские взгляды во многом были в духе времени, но не стоит забывать и о том, что придерживались их не все. В конце концов, если брать ту же влиятельную британскую фантастику, то примерно тогда же публиковались политические высказывания социалиста Герберта Уэллса (например, «Когда Спящий проснется» в 1899 году), который в итоге пришел к социалистическим утопиям.
Но если говорить конкретно о «Тайне Моря», то в первую очередь здесь, что неудивительно, достается черному — среди всех разбойников это самый гнусный персонаж: «угольно-черный негр, облика премерзкого и отталкивающего». Менее очевидный выбор для объекта расизма — персонаж дон де Эскобан, испанец, чьему роду доверили хранить то самое сокровище еще во времена Англо-испанской войны (1585–1604). Чтобы прояснить, почему в этом романе вдруг достается испанцам — и как это неожиданно связано с Ирландией, — надо обратиться
В 1534 году по инициативе короля Генриха VIII провели Реформацию церкви, и образовалась Церковь Англии с королем во главе — чтобы не подчиняться Римско-католической церкви под управлением папы римского (здесь же обычно звучит история о том, что Генрих хотел развестись со своей женой Екатериной Арагонской и жениться на Анне Болейн, а папа римский, желая сохранить хорошие отношения с Испанией, согласия не дал; хотя, разумеется, причин для Реформации больше, и важнее здесь сохранение национальных интересов). В дальнейшем католики не раз пытались вернуть Англию в лоно Ватикана, и наконец в 1570 году Пий V отлучил от церкви королеву Елизавету, а та, в свою очередь, ввела карательные законы против католиков (о чем в «Тайне Моря» упоминается в горячей перепалке испанца с главным героем). Только в 1829 году был принят Билль об эмансипации католиков, снявший многие ограничения, а в 1850 году Пий IX восстановил в Англии и Уэльсе католическую иерархию.
Но среди прочих римо-католиками остались и испанцы — и большая часть населения Ирландии, что на протяжении веков подливала масла в ожесточенную борьбу Ирландии против английского угнетения. При этом сам Стокер, хоть и называл себя ирландцем, воспитывался в протестантской традиции и в основном жил в Лондоне (пожалуй, не так и удивительно, что во всем его творчестве действие романа только раз происходит в Ирландии — в раннем «Змеином перевале»).
Исходя из этого, некоторые исследователи предполагают, что Стокер дает в «Тайне Моря» своеобразное решение конфликта этих ветвей католицизма — а значит, подспудно и решение конфликта его родной Ирландии с Англией. Стокер назначает общим врагом для испанца, англичанина и американки своеобразного другого — зверского дикаря, которого герой убивает совершенно безжалостно: «Пусть между нами была вся вражда, какую только могут породить раса, страх и злодеяние, но его убийство доставило мне слишком невыразимую радость. И оно останется для меня бешеным удовольствием до самой смерти».
Сложно сказать, действительно ли Стокер имел в виду такое решение, учитывая, что главный герой и о самом испанце походя отзывается так: «Некогда Испания находилась в руках мавров, и теперь в благороднейших из старых семей течет черная кровь. В Испании это не считается пятном позора, как на Западе. Эта древняя дьявольщина, от которой происходят дикарство и худу, так и блеснула в [его] сумрачной улыбке воплощенной мятежной решимости». И учитывая, что персонаж испанец — с его до смешного гиперболизированным чувством долга и выспренними речами из прошлых веков — вполне может оказаться тропом в духе «Романа в Сицилии» (1790) родительницы готического романа Анны Радклиф, явно повлиявшего на «Тайну Моря» (в нем тоже рассказывается о древних кладах в морских пещерах). Но так или иначе, бесспорно то, что религиозная тема и ее связь с Ирландией всегда занимали важное место в творчестве Стокера, и их можно разглядеть даже там, где порой о самой Ирландии нет ни слова.
Действие «Тайны Моря» разворачивается на фоне Испано-американской войны 1898 года. Книга вышла в 1902 году, так что Стокер писал по горячим следам — практически Том Клэнси своего времени. Вторая половина романа посвящена не столько призрачным материям (или, скорее, «имматериям»), сколько ожесточенным политическим перепалкам и борьбе с диверсионными группами; пожалуй, вновь не совсем то, чего ждешь от Стокера (хотя и это не сравнится со внезапной лекцией по юриспруденции на тему найденных кладов, которую герой дает в середине романа).
Испано-американская война стала завершением войны Кубы за независимость (1895–1898). На тот момент Испанской империи принадлежали территории в разных частях света, но она теряла прежние силы и обеднела — на что, опять же, указывает и сам Стокер как абсурдно устаревшим портретом испанского дона, так и прямым текстом: «Правительство Испании отчаянно нуждается в деньгах… Ваш король — ребенок, его регент — женщина».
А США, в свою очередь, давно присматривались к Карибскому морю, и в XIX веке не раз заходили разговоры (в основном со стороны политиков южных штатов, планировавших сделать из Кубы очередной рабовладельческий штат) о покупке или сразу покорении острова. Дальше разговоров дело не заходило, но теперь ситуация накалилась: на острове шла война за независимость, кубинские повстанцы обратились к США за помощью. Что самое ужасное — подверглись угрозе американские коммерческие интересы, а тут еще и повод подходящий подвернулся: гибель военного корабля «Мэн» с экипажем (по одной из версий, он мог затонуть и от
И если газетная шумиха и не стала настоящим поводом для вступления США в войну, то явно распалила граждан, а их участие сыграло большую роль. Дело в том, что один только испанский гарнизон на Кубе превышал размерами все военные силы США. Но благодаря пропаганде в армию явилось множество добровольцев, и один из самых известных примеров — добровольный полк «Мужественные всадники», представлявший срез общества: ковбои, индейцы, спортсмены, полицейские, студенты Лиги плюща. Заместителем командира полка стал Теодор Рузвельт. Благодаря многочисленным связям он даже вооружил своих людей лучше регулярной армии, а также прославлял в прессе собственное участие в боях, что потом и помогло ему стать президентом. (И в те же времена появился знаменитый коктейль «Куба либре» — «Свободная Куба», чье происхождение связывают с «Мужественными стрелками» — по легенде, они поднимали коктейль с таким тостом в честь местных повстанцев.)
Все это находит отражение в романе: Марджори Анита, возмущенная гибелью «Мэна» и историями о жестокости испанцев, добровольно купила военный корабль в помощь Штатам и сама набрала для него экипаж — прямо как Рузвельт. Поэтому за ней, таким важным символом американского патриотизма, и охотятся похитители — и поэтому она с такой ненавистью относится к испанцу дону де Эскобану, обвиняя его страну в угнетении кубинцев — и в создании концлагерей, где погибло около десяти процентов населения. (А это, кстати, в самом деле одно из первых применений такой практики в истории; еще один случай — за самими британцами, всего через пару лет, в ходе очередной колониальной войны — Англо-бурской (1899–1902), когда в лагерях тоже погибло около десяти процентов населения буров. Нам, впрочем, остается только вообразить возможное возмущение Марджори из-за Британии, действующей испанскими методами.)
Принято считать, что Стокер сам симпатизировал Кубе, видя в ней судьбу родной Ирландии, также покоренной большой империей. Правда, надо сказать, что победа США для Кубы ничем хорошим не кончилась. США сами какое-то время продолжали практику концлагерей, не дали Кубе принять участие в итоговых мирных переговорах, не оговорили времени окончания своей оккупации острова, а также поддерживали местные правые диктатуры и фактически во всем, кроме названия, превратили остров в свою колонию вплоть до 1933 года, когда кубинцы попытались в ходе переворота восстановить независимость. Попытка оказалась неудачной, а после возврата острова под контроль США уже недолго остается и до социалистической революции Фиделя Кастро — кто бы мог подумать, с какими только событиями увязывается стокеровская готика о ясновидящих и привидениях; но почему бы и нет? Ведь сам автор углубляется в историю на триста лет назад, рассказывая о Непобедимой армаде (и даже приводя текст-стилизацию под дневник испанского адмирала — сохраняя если не эпистолярность «Дракулы», то хотя бы частичное влияние этого популярного приема добавлять псевдоисторические документы, чтобы придать повествованию правдоподобие). Но от годов действия «Тайны Моря» до Кастро, как это ни удивительно, остается чуть ли не в пять раз меньше времени, чем от Непобедимой армады до «Тайны Моря».
Можно заодно добавить, что по итогам Испано-американской войны США получили такие широко разбросанные испанские колонии, как Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины. Филиппины с тех пор стали самостоятельным государством под покровительством США, тогда как Пуэрто-Рико и Гуам до сих пор находятся в статусе территорий — то есть это не штаты, они не могут голосовать и даже иметь законное представительство в Конгрессе, но тем не менее люди обязаны платить налоги, служить в армии и так далее.
Конечно, справедливости ради, благородное желание самой Марджори Аниты вступить в войну с Испанией и освободить от гнета народ Кубы никак не замутнено имперскими порывами. С другой стороны, у нее это не более чем желание спасти малоразвитых дикарей. На тот момент США — в ходе геноцида индейцев, тоже считавшихся безбожными дикарями, — придерживались так называемой доктрины Монро (названа в честь президента Джеймса Монро): по ней Южная Америка провозглашалась «американским задним двором», и другим европейским державам запрещалось вмешиваться в политику континента. (Стокер, кстати, как знаток политики и внутриамериканских реалий, и сам рассуждал о доктрине Монро в тексте все того же «Дракулы», где есть персонаж техасец Квинси Моррис.)