Тайна музыкальной шкатулки
Шрифт:
Повелитель огорчился и решил, что богиня больше никогда не осыплет его созвездия пыльцой вдохновения. Но он ошибся: Прекрасная Муза чаще обычного навещала его земли.
Вскоре между божествами завязались беседы, и они полюбили друг друга.
Творец и не догадывался, какое его ждало горе.
Возлюбленные же втайне поклялись друг другу в любви и верности.
Прекрасная Муза поселилась рядом с возлюбленным, но продолжала кочевать по небосводу, как прежде вдохновляя и окрыляя небесные светила и небожителей.
И
Но однажды он насторожился: у Повелителя Небесных Земель ярче, чем у других горели созвездия, а другая часть небосвода совсем угасла и даже уснула!
Куда смотрела Прекрасная Муза?!
Создатель заглянул в светящиеся владения и обомлел: крохотный ребенок качался в колыбели, а Прекрасная Муза сидела рядом. Возле нее стоял Повелитель Небесных Земель! Они глядели на милиза, а вокруг них будто второе солнце зажглось! Вот куда подевалось все вдохновение!
Негодяи посмели ослушаться своего Повелителя! Нет им прощения!
Творец в гневе уничтожил божеств, не оставив от них даже пыли.
Созвездия погрузились во тьму: без вдохновения не так уж и легко освещать Вселенную. Но Повелителя они сейчас волновали меньше всего. Младенец-милиз принесёт больше бед, чем капризные божества да звёздочки, лишённые горстки вдохновения.
Как и боялся Демиург, малыш оказался необычайно живуч: никакие силы не могли уничтожить его. Испепелить его не удавалось, но жестокосердный не сдавался.
Ох, и натерпелось страху звёздное небо!
С помощью волшебного жезла Демиург применил все свои безграничные чары, дабы уничтожить проклятое дитя.
Наконец, от милиза осталось лишь крохотное зёрнышко. Повелитель устал и посчитал, что оно не принесёт беды. Он смыл его вместе с дождём на землю.
Зёрнышко приземлилось в огороде возле небольшого особняка. Оно упало прямо на свежевспаханную землю, а тяжёлые капли дождя придавили его глубоко в теплую почву.
Здесь зёрнышку было хорошо и безопасно, и вскоре оно дало ростки. Только над землёй появлялись побеги, как, откуда не возьмись, упал булыжник и давил на росток, не давая ему взойти!
И так продолжалось много раз – упрямые побеги боролись за жизнь, прорастая даже сквозь камни! Тогда невиданная сила подняла сильный-сильный ветер, который повалил много столетних деревьев. Одно из них упало прямо на растущий побег…
Хозяева огорода спилили мелкие суки на хворост, а из толстого ствола вырезали скамью.
Демиург угомонился: зёрнышко, наконец, погибло.
* * *
Прошло много лет.
Деревянная скамья порядком обветшала, но оставалась целехонькой.
Соседские детишки частенько устраивали на ней вечерние посиделки.
Рядом стоял заброшенный сарай. Здесь хозяева особняка хранили сломанную мебель и другую ненужную утварь.
Однажды вечером шестеро мужчин вынесли из господского дома старое фортепиано. Возле них
Он с тоской и грустью наблюдал за инструментом. Кажется, даже что-то говорил, но его не слушали. Вот мужчины сделали передышку, и один из них, вытерев блестящую лысину от пота, подошёл к пареньку и треснул подзатыльник. Тот даже не разозлился и не защищался. Фортепиано не поместилось в сарае, и его оставили под навесом, даже не прикрыв от дождя и ветра.
Наби отошел в сторону и уселся на землю, опустив голову.
Это ведь было его фортепиано – единственное, что досталось ему от умерших родителей! Но хозяева дома не любили музыку. Удивительно, как вообще Наби приняли на службу с таким "приданым".
Поначалу хозяевам нравились музыкальные вечера, но потом у госпожи начались головные боли, и пианино решили убрать в сарай. Наняли шестерых работяг, и те успешно выполняли приказ.
Юноше не запрещалось играть на инструменте, но он печалился, потому что звучать, как прежде оно не станет. После таких варварских передвижений инструмент будет безнадежно расстроен.
А Наби здесь не в том положении, чтобы вызывать настройщика…
* * *
Наступила ночь.
Особняк погрузился в сон. Лишь Наби не сомкнул глаз: как там его фортепиано?
Взяв фонарь-свечу и покрывало с кровати, он отправился прямиком к сараю.
Сбежавшая из курятника хохлатка уже свила на фортепиано гнездо! Ещё не хватало, чтобы на нем курицы яйца снесли! Юноша схватил спящую птицу и отнес в курятник.
Вернувшись, он протер фортепиано, открыл крышку и тихо-тихо сыграл пару гамм. Звук почти остался прежним!
Наби загорелся желанием немного поиграть. Притащив из сарая старое ведро, он перевернул его и уселся.
Ему понравилось новое звучание: пусть пианино немного гудело, но не приходилось нажимать на педаль, что удлиняла звук! Ноты будто сливались воедино, но мелодия казалась не хаотичной, а тягучей, как пастила!
Она заполонила его всего, и, казалось, что исчез особняк, огород и сарай, а музыка разлилась до самого неба в узенькую светящуюся тропинку. По ней бы добраться до звёзд!
Пианист резко открыл глаза, и пальцы застыли на клавишах. Прямо сейчас что-то пощекотало его щеку! Он обернулся и застыл от ужаса: скамья, что уже лет пятнадцать стояла на одном месте, была отодвинута!
Наби медленно встал и приблизился. Под тем местом, где стояла скамья, виднелся узкий-узкий проход!
Наби уже было наклонился над ним, но услышал аккорд! Неужели соседский кот неосторожно прыгнул на клавиши?! Да ещё и так удачно!
Он обернулся и вздрогнул.
Возле фортепиано стояла полупрозрачная девушка. На ней струилось длинное серебристое платье до пят, а темно-каштановые волосы, заплетённые в толстую косу, украшала россыпь мелких заколок-звёздочек.