Тайна нефритового голубя

Константинов Евгений Михайлович

Потом Шурик еще долго сидел на скамейке под липой расслабленный и счастливый. «Вот я и стал мужчиной, – думал он. – Как же это было здорово! И какая же Катька молодец, как она все умеет делать! Расскажу Андрею – завидовать будет. А может, даже и не поверит. Правда, если сказать ему, что за полученное удовольствие я отстегнул пару сотен рублей, он, наверное, посчитает меня совсем свихнувшимся».

Бумажник с деньгами он отдал Кате, оставив себе только фотографию. Она обещала, что вернет их владелице и расскажет придуманную ими вместе историю о том, как Шурик нашел его у танцплощадки,

как по фотографии узнал Ирину на улице и вот теперь мечтает с ней познакомиться.

«А вдруг Коротышка не вернет Ирине деньги? – засомневался он. – Возьмет, да и потратит их. Сумма-то ведь приличная. А если я стану ее обвинять, чего доброго свалит все на меня. Тогда и фотка Ирины не поможет – денег-то у меня уже нет!» – только сейчас он понял, что, расставшись с бумажником, совершил ошибку, лишился, можно сказать, козырного туза.

«Черт, надо было с Андреем посоветоваться. Как жаль, что он уехал и теперь неизвестно когда вернется! Очень жаль…»

5 июля 1977 года. «Сласти»

Но Шурик напрасно сомневался в Кате. Придя на следующее утро к Ирине домой, она, ничуть не изменив, пересказала придуманную историю удивленной возвращению бумажника и деньгам Ирине.

– Где ж ты такого лыцаря сыскала? – спросила она Катю, пересчитав деньги.

– В кинотеатре подвалил. С понтом деловой. Сам говорит: «Мечтаю с твоей подружкой познакомиться», – с тобой, то есть, и сам же ко мне приставать стал.

– А ты что?

– Что? – хмыкнула Катя, – пришлось доставить ему кое-какое удовольствие.

– Ах, изменщица! – нахмурилась Ирина.

– Что ты, Ириночка, я только тебя люблю! Я только для того, чтобы он деньги вернул! – Катя готова была опуститься перед подружкой на колени, только бы та на нее не сердилась.

Еще совсем недавно, а вернее до знакомства с Ириной, она не замечала в себе желания во всем подчиняться воле другого человека. Ирина же ее словно околдовала. После часа, проведенного в домике на детском городке, Катя готова была стать ее рабой и с радостью исполнять любые ее желания. Она десять раз успела пожалеть, что украла бумажник у такой замечательной, такой красивой и властной подруги. И не смогла найти его. Шурик избавил ее от угрызений совести, и Катя считала, что не зря отблагодарила его. Вот только бы Ирина за это на нее не злилась.

– Ладно, Коротышка, на первый раз прощаю, – снисходительно сказала Ирина. – Лыцарь-то твой, надеюсь, не урод?

– Наоборот, очень даже приятная мордашка. И сладенький такой.

– Ну что ж, приводи его часиков в пять вечера. Познакомимся…

* * *

– Так ты говоришь, что я тебе нравлюсь, да? – Ирина, одетая в яркую цветастую рубашку с засученными рукавами и голубые вельветовые джинсы, оседлав стул, раскачивалась перед смущенным раскрасневшимся Шуриком. Он сидел на самом краешке деревянного кресла и пока еще, кроме «здравствуйте», не произнес ни одного слова. Катя, в темно-серой футболке с приколотым на груди значком «Олимпийский мишка – штангист» в короткой зеленой юбке, подперев ладонями щеки, облокотилась локтями на круглый стол и почти дотрагивалась носом до горлышка бутылки шампанского,

принесенной гостем.

– Да, очень нравитесь…

– Я многим нравлюсь, – сказала Ирина. – Всем нравлюсь. Правда, Катюшка?

Та кивнула. Шурик хотел, было возразить, что нет, мол, не всем, что видел он в парке, как оттолкнула ее Таня. Но вовремя прикусил язык. Он встал, молча взял бутылку, немного нервничая, сорвал фольгу и, раскрутив проволоку, с легким хлопком вытащил пробку. Он был уверен, что Катя, познакомив его с Ириной, сразу для вида вспомнит каком-нибудь «срочном деле» и оставит их вдвоем. Но, похоже, Катя уходить не собиралась. Она достала из буфета три бокала, поставила на стол, и Шурик медленно, чтобы пена не полезла через край, наполнил их почти доверху.

– Предлагаю выпить за знакомство, – Катя первой подняла бокал и подмигнула Шурику.

– Но еще и за честность нашего нового знакомого, – сказала Ирина, тоже поднимая бокал.

– Спасибо, – только и сказал Шурик, чем неожиданно вызвал у девушек взрыв смеха. Он быстро выпил шампанское до дна. Ирина же вино только пригубила. И Катя тоже.

– Надо же, столько денег вернул совсем незнакомому человеку! – сказала Ирина. – В честь чего это?

– Ну, что молчишь? – встряла Катя. – Признавайся уж сразу, что влюбился в нее и все такое.

Шурик посмотрел на Катю так растерянно, что она и за ней Ирина снова рассмеялись. Он подумал, что сейчас самое время уйти, гордо хлопнув на прощание дверью.

– Да ладно, не обижайся, – утешила Ирина. – Сам говоришь, что нравлюсь и сам же нашу Катюшку вчера соблазнил. Как это называется, а?

Шурик хотел было оправдаться, сказать, что и не собирался никого соблазнять, что Катя сама за него все сделала, но снова промолчал.

– Ничего-ничего, Катюшка у нас такая коварница, что и сама кого хочешь соблазнит, – Ирина подошла к подружке и, положив руку ей на грудь, начала гладить, отчего та томно прикрыла глаза, а потом припала губами к ее приблизившимся губам. Они поцеловались взасос, прижимаясь друг к другу телами, но, не выпуская из рук бокалы. Шурик боялся пошевелиться, чтобы не дай бог прервать этот затянувшийся поцелуй.

– Видишь, что она со мной делает! – Ирина наконец-то обернулась к Шурику. – Я уже и справиться с собой не могу, так и хочется лизать эту крохотульку, пока не кончит. Не желаешь еще посмотреть, как девочки друг друга ласкают, а?

– Желаю, – Шурик, облизнул сухие губы.

– Все желают, – сказала Катя и чокнулась с Ириной бокалами.

– Покажем ему аттракцион сластей, Коротышка? – спросила Ирина. Она допила шампанское, поставила бокал на стол и ловко нырнула рукой под короткую юбку девушки.

– Ты хочешь при нем…

– Ну, должны же мы как-то отблагодарить мальчика, за проявленную честность.

– А если он…

– На нас глядя, тоже захочет?

– Да.

– А мы ему, чтобы вел себя прилично, ручки свяжем. Если, конечно, согласится. – Ирина посмотрела на вытаращившего глаза, Шурика. – Ты согласишься?

– Соглашайся, Шурик, не пожалеешь. Такого ни в каком кино не увидишь, – сказала Катя и сладостно прижалась к Ирине, чья рука все еще оставалась у нее под юбкой.