Тайна одной лаборатории
Шрифт:
— Человек?.. Меня не иформировали, что на «Саваофе» находится человек. Впрочем, это ничего не меняет. Знай: тебе остаётся жить сорок три минуты.
— Почему? — спросил Артур, всё ещё подозревавший мистификацию.
— Это долго объяснять, да и стоит ли? Ведь разъяснение, повторяю тебе, ничего не изменит. Я электронный мозг Инсуг, и мне дано задание — взорвать «Саваоф».
Только теперь Артур осознал всю серьёзность положения. На космодроме компании «Лунная рапсодия», где Арт иногда бывал, ему не раз приходилось наблюдать чудеса кибернетики.
— Взорвать «Саваоф»? — переспросил Артур. — Но ведь
— Разумеется. Моя гибель также входит в программу.
— И тебе не жаль?..
— Ничуть.
— Послушай, быстро заговорил Артур, — пощади меня.
— Но как?
— Не взрывай «Саваоф», пройди мимо.
— Странный ты, человек. Впрочем, все люди странные. Я бы мог уклониться от программы, но для этого нужны достаточные причины.
— А моя жизнь? Разве это не причина для тебя?
— …Жизнь!.. Глупые люди. Почему они так цепляются за свою жизнь? Вот и мой покойный хозяин… Цеплянье за жизнь ничем не оправдано и абсолютно нелогично. Гибель индивидуума не отражается на общем прогрессе. Кроме того, мгновенная гибель прекрасна. Разве не так?..
Оптимальная орбита корабля-спутника «Саваоф» проходила в весьма опасной близости от Луны, и компании, ведущие разработку поверхности нашего естественного спутника, несколько раз обращались с протестом в Межпланетный арбитраж, жалуясь, что они живут в постоянном страхе, как бы автоматическая ракета не врезалась в одно из лунных сооружений. Но дело каждый раз заканчивалось тем, что компания «Космос для нас» выплачивала противникам определённую «плату за страх», и всё продолжалось по-прежнему.
Наконец, лунным компаниям это надоело, и они решили избавиться от назойливого спутника. Было решено определить с достаточной точностью параметры трассы, по которой двигался корабль-спутник, и запустить на ту же орбиту спутник одинакового веса, но с немного меньшим периодом обращения вокруг Земли. Тогда рано или поздно, неизбежно наступит момент, когда спутник-истребитель догонит на орбите первый спутник. Тогда вступят в действие магнитные присоски истребителя, корабли встретятся и последует взрыв…
— Какой мозг поставим сюда, Джим? — спросил у конструктора конопатый механик. Он стоял на раскладной лесенке перед конусом трёхметровой высоты и копался в его открытом чреве.
— Надо какой-нибудь попроще, из устаревших, — ответил конструктор, не отрываясь от экрана осциллографа. — Дел-то ведь немного, — добавил он рассудительно. — С помощью следящей схемы наблюдать цель — этого дряхлого «Саваофа», и идти на сближение… — А потом взорваться на миллион осколков, — рассмеялся механик. — Нечего сказать, желанная перспектива для мыслящей субстанции!
— Мы поставим мозг из ранней серии, из тех, которым не прививали инстинкта самосохранения.
— Может быть, — механик выпрямился, — может быть, поставим Бромби?
— Не пойдёт. Бромби слишком дорого стоит. Шеф сказал, поставить что-нибудь подешевле, чтобы вся забава не выскочила за полмиллиона. Вот что. Слезай да разыщи Инсуга. Он валяется, должно быть, где-то в третьем отсеке.
— Инсуга? — удивился конопатый.
— Да. Это самая что ни на есть дешёвка. К тому же в последние годы он совсем развинтился, стал страшно болтлив. Раньше Инсуг дружил с покойным директором, —
— Удачная мысль, — поддержал механик. — Только не вышел ли он из строя?
— До запуска ещё двое суток, — успокоил конструктор. — Мы успеем, если надо, гальванизировать Инсуга. Давай тащи его сюда. Инсуг весит, по-моему, что-то около шестидесяти фунтов, не больше.
Предмет за иллюминатором вырастал, постепенно приобретая контуры ракеты-перехватчика.
— Но пойми, пойми же меня, — продолжал молить Артур, — я молод, я видел в жизни так мало…
— Разумеется, накопить достаточно информации не так-то просто, — ответил рупор.
— Не в том дело. Ах, ты не поймёшь… Но, может, ты когда-нибудь читал… Нет, не энциклопедию, не справочник… А, допустим, повесть или роман, где говорится о людях, об их характерах, об их судьбах.
— Погоди. Романы… Да, читал когда-то. Правда, это было давно. Для вас, людей, — очень давно. А сколько лет тебе, человек?..
— Шестнадцать.
— Шестнадцать… Хорошо. Я спасу тебя, малыш. А где ты… как это называется? — живёшь?
— Я живу на Земле…
— На Земле… Прекрасно!.. Я много читал про твою планету. Занимаешься чем?
— Я рабочий концерна «Космос для нас».
— «Космос для нас»? — холодно переспросил рупор. Тон голоса резко изменился. Артур почувствовал, что в чём-то допустил ошибку, но в чём — он не мог понять.
— Готовься к гибели, осталось пять минут, — прохрипел рупор.
Чёрная ракета закрыла почти весь иллюминатор. Артур успел ещё увидеть, как из носовой части её выдвинулись четыре длинных хищных щупальца — магнитные присоски.
На крики Артура электронный мозг не отзывался больше ни единым словом. Ещё несколько секунд — и на месте столкновения кораблей беззвучно вспыхнуло маленькое злое солнце.
«Саваоф» больше не существовал.
В далёком дрейфе
Если б я не выбрал в тот день приморскую дорогу, и если б не стояла такая жара, и я не притормозил свой магнитоход у бара-автомата и не вышел напиться — ничего бы не случилось. И я по-прежнему ничего не знал бы о судьбе моего друга Германа Альфи, с которым мы разошлись из-за глупой размолвки восемнадцать лет назад, перед самым его уходом в какой-то дальний рейс.
Но, пожалуй, главным оказалось то, что сэндвичи в крохотной закусочной подавались почему-то не на бумажных салфетках, а на обрывках магнитной ленты, применявшейся в первых биокнижках, в которых можно было записывать мысли, ничего не произнося вслух.