Тайна распущенного шарфа
Шрифт:
Эмоции – от понимания происходящего: то, что раньше казалось привычным, безвозвратно исчезало. Объятие, прикосновение, взгляд, живая улыбка приобретали ценность из-за расстояния. Ценность, о которой мы забываем, живя в одном городе, и которую теряем в ритме дней.
В жизни Анны всегда было много людей: знакомые, попутчики, поклонницы и поклонники, подруги, партнеры, учителя. Но для родных душ хватило бы пальцев одной руки. Четыре подруги приехали проводить ее в город, в котором жила пятая. Души, которые не смогли разделить ни время, ни события, ни даже люди. Теперь им предстояло
– Ревем, как коровы, – вынесла вердикт Гала.
– Все. Успокоились. А то я на рейс опоздаю, – вытирая слезы, подытожила Анна.
– Она будет прилетать. Да и мы тоже, – поддержала Гала.
– Всю жизнь мечтала побывать в Америке. Теперь есть повод, – включилась Люся.
– И о Буржуе не волнуйся, – успокоила Туся.
– И вообще! Что за эгоизм? Это же для нее лучше! – воскликнула Вика.
Они вытерли слезы и улыбнулись. Дружно направились на регистрацию.
– А Егор звонил? – шепотом спросила Вика.
– Нет. Наверное, передумал, – в той же манере ответила Анна.
– Такие, как он, не меняют своих решений без причины, – заверила Вика. – А если есть причина, то сообщают об этом.
– В любом случае мне есть чем заняться в Нью-Йорке. Нужно обустраивать быт: в квартире даже стаканов нет.
– Это правильно, – поддержала подруга. – Главное – быть собой.
– Тебя встретят? – перебила их шептание Туся.
– Да, – соврала Анна: на самом деле Алисия сказала, что улетает.
Ответила так, чтобы они не волновались, ведь она взрослая девочка и разберется сама. В Нью-Йорке ее ждал только консьерж с ключами от пустой квартиры.
Она шла из зала таможенного контроля в зал прилета крупнейшего международного аэропорта США – имени Джона Кеннеди. Здесь всегда много людей: этот аэропорт один из самых загруженных в мире. Когда-то она прочитала, что в Нью-Йорке живет 20 миллионов человек. Трудно представить такой масштаб, но зал прилета помогает воображению. Очередь к такси начинается от раздвижных дверей на выходе из зала таможенного контроля и тянется до самой улицы.
Анна впервые прилетела в Нью-Йорк как житель, но, несмотря на это, ей предстояло выстоять ту же очередь. Толпа туристов, горожан и встречающих. Она не любила места скопления людей, а это место – тем более. Радовали лишь чемоданы, легко скользившие на четырех колесах. Она уверенно направилась к концу очереди. Электронные часы аэропорта показывали красными цифрами 2:15 p. m.
«Час в очереди, час в дороге. К четырем буду дома», – думала она.
– Аня! – окликнул кто-то.
Машинально повернула голову в сторону, откуда звучал голос. Егор стоял возле выхода из зала. Их глаза встретились. Гудение толпы смолкло. Он приближался быстрым шагом. Она видела его, белые цветы, взгляды людей – словно в замедленной съемке. Еще шаг – и он обнял Анну. Прижал ее к себе без приветствий и неловких расспросов, как мужчина, который соскучился по своей женщине. Она не была его женщиной. И вообще не понимала, что происходит, но опять ощутила особенное спокойствие. Толпа вокруг перестала волновать. А он продолжал прижимать ее к себе.
– Устала? – тихо спросил Егор.
Казалось,
– Нет, наоборот. Наконец выспалась, – так же тихо ответила Анна.
– Это тебе, – он протянул цветы и взял чемоданы.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Не ожидала увидеть тебя здесь.
– Мы же договорились.
Они шли по зебре в сторону парковки, расположенной напротив выхода. Американский стандарт аэропортов: вылет на втором этаже, прилет на первом, парковка напротив. Терминал D в Киеве построен по такому же принципу. Анна рассматривала белоснежный букет: пионы, розы и цветы, названия которых она не знала. Нежный и вкусный.
– Так пахнет! Мои любимые цветы.
– Я знаю, – открывая пассажирскую дверь, сказал он.
Положил чемоданы в багажник и сел в машину. В салоне сгустилась эмоция. Смущение? Нет. Неожиданность? Нет. Анна пока не могла дать определение. Егор посмотрел ей в глаза долгим взглядом.
– Поверить не могу, что ты согласилась прилететь раньше, – прошептал он, проводя пальцем по ее щеке.
– Почему ты не звонил? – так же тихо спросила она.
– Боялся.
Анна молчала, пораженная честностью.
– Боялся, что ты передумаешь.
– Мы же договорились, – ответила она его словами.
Егор прижался щекой к ее щеке. Анна чувствовала запах его одеколона – он пах храбростью: хвойный аромат с примесью корицы. Она проникалась благоуханием. Трепет – вот что происходило между ними. В этой встрече не было смущения, жеманных или загадочных взглядов. Трепет растворил все привычные правила начала отношений – они оказались ненужными и какими-то глупыми. Какими-то пустыми. Две самодостаточные личности не нуждаются в бессмысленной шелухе, им жалко тратить время на бесполезный спектакль из ахов и вздохов. А может, шелуха исчезает сама собой, когда уходят страхи.
– Егор, а как это будет?
Отклонился и пристально посмотрел в глаза:
– Не знаю. Но уверен, что будет.
Анна ощутила, что эмоции отступили и он стал собой. Волевой и целеустремленный мужчина.
– Поехали. А то так и просидим на парковке аэропорта, – он улыбнулся. – Ты вкусно пахнешь.
Нажал кнопку «Старт». Анна не смотрела на него. Она лишь ощущала. Что изменилось в ней за эти полтора года? Она разминировала собственную психику. Еще полгода назад такие, как он, вызывали паралич. Теперь же идеальная внешность Егора не пугала. Анна научилась чувствовать его, а главное, себя рядом с ним.
Спокойствие. Да. Именно это. В ее отношении к Егору нет адреналина. Состояние новое, если учесть, кто он. Но гармоничное. Спокойствие нравилось ей намного больше адреналина.
Автомобиль выехал с парковки. Сегодня Анна смотрела на Нью-Йорк другими глазами. Этому городу предстояло стать ее домом, а городским пейзажам по пути от аэропорта до Центрального парка – привычными. Примет ли ее Нью-Йорк?
Егор взял ее за руку:
– Как ты, Аня?
– В смысле?
– Ты переехала жить в Нью-Йорк, – сузил он масштаб вопроса.