Тайна Солнечной принцессы - 4
Шрифт:
— Не говори так.
— Почему? Ведь это правда. Если бы не я, тот дракон не пожертвовал бы собой, и мои родители не умерли бы, и вы с королевой так бы не страдали, и даже Инар… он женился бы на Тариэль, и был бы счастлив.
— Разве? Был бы?
— Пожалуйста, можно я побуду одна, — горестно прошептала я, только цветочек, мой хороший, совсем не светящийся цветочек заставлял меня держать себя в руках и не плакать снова.
— Нет, нельзя, — резко ответил родитель. — Ты хочешь взвалить на себя все наши решения. Но это наши решения: твоей матери, мои, Лазариэля,
— Но все из-за меня.
— А я с тем же успехом могу сказать, что из-за меня. Ведь если бы я не поверил Мэл, а еще лучше не встретил ее, то тебя бы и вовсе не было. Но что это за жизнь бы была?
— А может, и лучше было бы…
— Никогда так не говори. Слышишь? Никогда. И перестань жалеть о том, что могло бы быть, живи ради тех, кто отдал все за тебя, ради тех, кто до сих пор готов жертвовать, живи ради меня, твоей мамы, Инариэля, твоих друзей. Не жалей о прошлом, живи будущим.
— Но ты же не живешь? И она не живет. Все мы заложники прошлого.
— Если мы захотим, то вместе построим общее будущее.
— И ты признаешь мое право определять свою судьбу?
— А ты позволишь своему сердцу полюбить нас.
— Я и так тебя люблю, — всхлипнув, проговорила я и осознала вдруг, что не солгала. Впервые за все эти дни, что я знаю, я почувствовала, по-настоящему почувствовала, что он мой отец и полюбила его, как отца, впустила в сердце и словно обрела часть себя, давно потерянную часть. Еще не целая, но уже достаточно окрепшая Клементина или Гвендолин, Лин, как назвали меня родители. Я впервые почувствовала себя Лин, вспомнила эти большие руки, его запах, волосы, с которыми любила играть. Да, я была слишком мала и не могла вспомнить сама, но через его воспоминания, вспоминала и я. И это было прекрасно.
— Это ведь не вся история? — немного успокоившись, спросила я.
— Нет. Не вся. Спустя три месяца Элиран похитила тебя. Мы догадывались, что без помощи извне не обошлось, возможно дэйвы, возможно кто-то знал, что в тебе таится.
— Искра дракона?
— Сила, о которой даже я ничего не знаю. И боюсь, что ты тоже не знаешь этого. Мы искали тебя много лет, испробовали многое, все возможные виды магии, все средства, но ничего не получалось, ничего. Пока однажды Элиран не объявилась. Она рассказала мне, что оставила тебя в одной деревушке, и она узнала тебя, когда была в Снежных песках. Я помчался туда, но не успел.
— В ту ночь произошло нападение.
— Да. Я думал, что ты погибла, а на руке Самиры оказался твой браслет, браслет, который сплела твоя мама еще до похищения. Я подумал тогда не о себе, а о Мэл. Ее сердце не выдержало бы этого удара, твоей потери.
— И ты забрал Самиру.
— Я надеялся, что она станет тем ключом, что снова вернет счастье в нашу семью. А спустя год Эссир посетили две маленькие девочки-полукровки из Илларии — Огненная принцесса и ее застенчивая подруга. Я узнал тебя сразу. В тот же миг. Понимал, что Мэл тоже тебя узнает, и попросил Лазаря наложить иллюзию, чтобы никто не догадался, насколько
— Ты говорил раньше, что это Мать тебя заставила.
— Боюсь, что та жертва, которую она принесла, требовалась и от меня. Она предупредила, что если я попытаюсь вмешаться в твою жизнь, то с тобой может что-то случиться. Я поверил. Потому и пытался сделать все ненавязчиво, не вмешиваться, не играть с судьбой, ведь тем самым я рисковал твоей жизнью.
— А почему ты маме не рассказал?
— Не мог, — тяжело вздохнул отец. — Она бы не поняла. Это ее боль, ее сердце, ты — ее ребенок, все, о чем она когда-либо мечтала. Даже я не был для нее настолько важен. И поверь, если бы ей пришлось выбирать между мной и тобой, она, не задумываясь, выбрала бы тебя.
— А ты? Кого бы выбрал ты?
— Вас обеих, — улыбнулся он.
А после еще одной порции нескончаемых слез и объятий, я рассказала о страхе Самиры и с удивлением поняла, что король знал о ее безумной подлости.
— Прости ее, — попросил он.
— Это нелегко, — призналась я.
— Она пыталась все исправить.
— Я знаю. И понимаю, почему она это сделала, не понимаю только, почему не сказала.
— Как она могла? Ты была ее врагом. Да, вы в детстве дружили, да, она любила тебя, но для нее ты была угрозой ее жизни, ее благополучию, нашей любви.
— А ты сам? Ты простил ее?
— Не простил бы, если бы она, в самом деле, что-то с тобой сделала. Но… она тоже мой ребенок.
— Я знаю. Я говорила… маме недавно, что у тебя огромное сердце, и ты не делаешь различий между своим и чужим. Ты удивительный, такой же, как мой папа, мой другой папа.
— Ох, девочка моя, — обнял меня он. — Ты тоже удивительная. Такая, как я всегда представлял свою дочь. Умная, добрая, великодушная. И ты очень похожа на свою мать. Не только внешне. Вы обе обладаете удивительным даром.
— Каким? — заинтересовалась я.
— Любить. Любить без условий.
Он отпустил меня, и в его глазах стояли слезы, сказавшие мне много больше, чем просто слова.
И как странно, что печаль и боль можно испытать в то же самое время, когда испытываешь такое счастье. Я много лет искала дом, тот дом, который потеряла в Кровавых песках и сейчас, в объятиях моего папы я его нашла. Не в доме Парс, не в святилище Матери, а именно здесь в совершенно незнакомом месте, но рядом с ним, тем, кто тоже это умел — любить без условий.
ЭПИЛОГ
Утром я наконец узнала, что нахожусь ни где-нибудь, а в Яблочной провинции. Ректор с папой доставили меня сюда сразу после моего провального урока. Так что вызов я пропустила. Альт, наверное, расстроился.
Завтра будет грандиозный праздник и грандиозные танцы, а сегодня турнир и ярмарка, на которую ужасно хотелось попасть.
Девочки заявились ко мне все и сразу: Касс, Тея, Нариэль, Тара, Эва и она… Самира.
Скандалить и выяснять отношения на глазах у остальных не хотелось, а вот с Тарой побеседовать очень даже, а еще с Инаром. Ведь не спроста у нашей дэйвочки ТАКИЕ страхи.