Тайна старого пирата
Шрифт:
– Ну, рассказывай! – подлетела ко мне Верочка, как только я утром переступила порог своей комнаты.
– О чем? – не сразу поняла я, но тут же заметила скромно преклоненную над бумагами голову Володьки. Ага, информация о моем африканском романе с Артемьевым уже распространилась по отделу. Оставалось только надеяться, что она еще не просочилась сквозь толстые двери кабинета Данила Антоновича.
Однако мои надежды осыпались, даже не успев расцвести. Дверь в кабинет шефа отворилась.
– Марина! – послышался его голос – Зайдите
– Большое спасибо, Володенька! – от звука моего зловещего шепота Володька еще ниже склонился над чертежами – Пока меня с вами не будет, подумай на досуге, где еще мне искать работу.
И я гордо скрылась в кабинете моего шефа, готовая отразить любой упрек по поводу своего фривольного поведения с клиентом. Я ожидала ледяного приема, но меня встретил усталый, даже немного печальный взгляд серых глаз. Он попросил меня присесть и заговорил спокойным обыденным голосом.
– Марина, я хотел бы поговорить о проекте. У Вас уже есть какие-то мысли по этому поводу?
Мысли? Мысли были, но они не имели ничего общего с проектом. Его вопрос застал меня врасплох. Готовых ответов в голове не было. За эти три дня у меня не нашлось времени для проекта. Я срочно начала импровизировать, но экспромт получался не очень удачным, слишком большое влияние его присутствие оказывало на мою способность соображать. Однако шеф внимательно слушал этот детский лепет и кивал головой. После того, как звук моего голоса смущенно растаял в тишине кабинета, Данил Антонович пригласил меня сесть за стол.
– Давай вместе подумаем над этим эскизом.
И мы склонились над чертежами. Шеф оказался волшебником. Мои скороспелые нечеткие идеи под его руководством быстро приобретали вполне определенные очертания. Он незаметно руководил моим творческим процессом. И его внимание настолько вдохновило меня, что вскоре я полностью сконцентрировалась на проекте.
Не знаю, сколько благословенного времени прошло в совместном творчестве – счастливые часов не наблюдают. Но, к сожалению, все когда-нибудь кончается. Когда основные наброски были сделаны, мой шеф собрал их в папку и достал из стола дополнительные листы с какими-то расчетами.
– У вас, по всей вероятности, еще не было времени подумать о размещении объекта на участке. Вы уже, наверное, заметили, что обрыв требует определенной осторожности…
И он начал подробно излагать свои соображения по поводу Артемьевского участка, показывать расчеты. Данил Антонович успел хорошо поработать над ним за эти три дня! Все, что он говорил, было профессионально и талантливо. Я слушала его, и мою душу заполняла… даже не любовь – благоговение.
К середине нашей беседы до меня, наконец, медленно дошло, насколько сложную задачу поставил передо мной Артемьев. Кроме того, я вынуждена была признать, что мой шеф вовсе не следил за мной в то утро, когда мы с Артемьевым посещали его участок. Он также не переживал по поводу моего неподобающего поведения – просто пытался вникнуть во все детали проекта.
К концу нашей беседы я полностью осознала, что совершенно не интересую своего
– И еще, Марина, это, конечно, совершенно не относится к делу, но будьте, пожалуйста, осторожней с Артемьевым. Он не так прост, каким может показаться. Как бы он ни старался Вам понравиться, не забывайте, что он заказчик. И будет требовать, чтобы Вы успели все сделать к оговоренному сроку. Контракт очень жесткий. Если что-нибудь будет не так, санкции по отношению к нам будут суровыми.
С этим нельзя было не согласиться. Я не видела контракта, но этот проект был большой головной болью, и чтобы успеть его к условленному сроку мне придется ночевать не в своем доме, а на работе за компьютером. Но совсем не это, а тот факт, что наши с Артемьевым внерабочие отношения совершенно не раздражают Антона Даниловича, полностью выбивало меня из равновесия. Смущенно схватив все предложенные мне бумаги, я поблагодарила шефа за помощь и за совет и стремительно вылетела из комнаты, чтобы слезы обиды не брызнули из глаз прямо перед Бесчувственным Айсбергом.
Дверь кабинета захлопнулась, и мои сотрудники хором посмотрели на меня. На моем лице, по всей вероятности, было написано такое глубокое отчаяние, что Володька тоже погрустнел.
– Так все плохо? Действительно, нужно искать работу? – почему-то шепотом спросил он.
– Нет, это можно пока отложить на будущее, – хмуро ответила я – Но если ты будешь продолжать трепаться по моему поводу…
Я глотнула воздух, и подождала некоторое время, прислушиваясь, как мой пульс возвращается к привычному ритму.
– Ты меня убьешь? – с облегчением хихикнул Володька, наблюдая за изменениями моего лица.
– Это слишком легкое наказание, – зловеще прошептала я, чтобы он не очень радовался – Если ты не прекратишь болтать, я скажу Зойке, что у нас с тобой роман. И тогда посмотрим, кто будет смеяться последним.
– Лучше убей, – вздохнул Володька. – Ладно, больше ни слова. Клянусь.
– То-то, – удовлетворилась я своей угрозой, искренне радуясь, что еще способна скрывать свои настроения. – А сейчас, садись ко мне. Данил Антонович подключил тебя к проекту.
– А моя работа?
– Все претензии к шефу, – неумолимо отрезала я.
Володька вздохнул и углубился в бумаги. По мере переваривания нового задания в его глазах появилось выражение искреннего восхищения.
– Круто! Это твои идеи?
– Скажем, очень общие идеи. Все остальное его.
– И это за пару часов совместной работы! – Володька был в восторге.
– Но ты не надейся, что рабочий проект мы сделаем с такой же скоростью. Думаю, если мы будем ваять все чертежи даже вдвоем, нам нужно забыть о светской жизни. Иначе к концу срока придется искать себе другую работу.