Тайна трех подруг

Королева Лариса Анатольевна

— Да я знаю, что нельзя. Но хотя бы узнать…

— Нет! Немедленно хватай Женьку, документы, ценные вещи, все деньги, что у тебя есть, и мчись ко мне. Я сейчас назову тебе адрес. Только никому-никому его не говори… И не бери такси! Поезжай на автобусе и, когда выйдешь на остановке, посмотри, чтобы за тобой никто не следил.

— Ладно, — неуверенно согласилась Наташа. — В течение часа буду. — В голосе ее сквозило явное недоумение.

Когда Рината вернулась в квартиру, Ангелина стояла в своем манеже, держась ручками за веревки, и улыбалась.

— Па-па, — вдруг четко

выговорила она.

Надо же было, чтобы именно в этот ужасный день дочка произнесла свое первое слово! Павел верил в примету, что если ребенок сначала скажет «папа», то следующим в семье родится мальчик, и часами твердил, сидя перед малышкой на корточках: папа, папа! И его старания не пропали даром.

— Па-па, — повторила Лина.

Рината потеряла сознание.

Обнаружив себя лежащей на полу, в первые мгновения никак не могла понять, что произошло. С трудом пришла в себя, поднялась, отправилась в кухню выпить воды, вдруг все вспомнила и задергалась: может, Наташка звонила в дверь, а она валялась тут без чувств и не слышала. Подошла к двери, прислушалась, заглянула в глазок. Никого.

Подруга приехала, как и обещала, примерно через час после звонка. Рината кинулась ей на шею, зарыдала. Женька сразу же затопала в направлении манежа, оставляя на паркетном полу мокрые следы от крошечных сапожек.

— Господи, Пата, что делать-то теперь, что делать! — запричитала юная вдова. — Как я теперь без Павла? Надо скрываться, бежать!

— Почему без Павла? С ним-то что случилось? — глупо спросила Наташа, стоя посреди комнаты и озираясь по сторонам в поисках подходящего места для своей куртки.

— Ты же сказала, что все знаешь. Павел с Гошей погибли! Этот мент застрелил их наповал.

— О господи, — сказала Наташа и опустилась на диван. — Вот оно что. А про Лану ты, значит, не слышала?

— Нет.

— Сегодня рано утром Лана взорвалась в своей машине.

Рината снова потеряла сознание.

Глава 9. Планы, перевоплощение, побег

— У-у-у, — дурным голосом по-бабьи выла Рината. — Их всех убили, убили, и нас тоже убьют, мы все умрем…

— Не голоси, — пыталась отрезвить ее подруга. — Лана пока еще жива.

Но Рината продолжала безостановочно выть на одной и той же ноте, как заевшая пластинка. И тогда Наташа резко, с размаху выплеснула ей в лицо стакан воды, и несчастная, захлебнувшись, внезапно замолчала, будто с пластинки резко сняли патефонную иглу.

Наташа рассказала, что сегодня утром Лана собиралась поехать в женскую консультацию. Ровно в восемь она села в свою машину, которую, как и обещал, подарил ей Кафлан, завела и прогрела мотор. Но проехала всего несколько метров, и тут раздался взрыв. Прибывшие на место сотрудники милиции сразу же разобрались, в чем дело: к выхлопной трубе проволокой была привязана боевая граната. От ее кольца к растущему рядом дереву шла тонкая, почти невидимая леска…

Пострадавшую увезла «скорая». Опера, узнав у соседей, что девушка жила одна, вскрыли квартиру. Над телефонной тумбочкой к зеркалу скотчем была прикреплена бумажка. Неспособная запомнить наизусть ни одной

цифровой комбинации, Лана записала «Рината, Наташа» и еще несколько имен. Стоматолога в списке не было. Любовнице было строго-настрого запрещено звонить, и неизвестно, знала ли она вообще его домашний номер.

— Кафлану-то что сообщать, — недобро улыбнулась Рината. — Он все знает. Он ее и взорвал.

— Не думаю, — строго сказала Наташа. — Он любит Лану и очень ждет появления на свет сына. Они собирались вскоре уехать вдвоем, чтобы ребенок родился уже в Америке и автоматически стал гражданином страны. Там такой закон.

— Ну, значит, это сделала жена Кафлана, чтобы он от нее не сбежал.

Наташе в общежитие позвонили из милиции около десяти утра, сообщили о несчастном случае и пригласили к шестнадцати часам прийти в отделение. Но она тут же оделась и поехала к дому Ланы, где над искореженным автомобилем еще работали эксперты, которые не позволяли проходить за ограждение. Квартира была уже опечатана. О гранате подруга пострадавшей услышала от группы собравшихся у дома мужчин, обсуждавших небывалый случай…

— Страшно так, — говорила она Ринате. — Взрывом стекла в доме повыбивало. От машины осталась черная груда металла и кровь на снегу…

Соучастница ограбления вспомнила, что не видела крови своего мужа, лишь у Гоши вытекала тоненькая струйка изо рта. И пожалела, что открыла погибшим лица: пусть бы оставались в памяти живыми. Она принялась рассказывать Наташе о своей трагедии, и подруги стали обсуждать страшные события черной субботы на все лады.

Обладающая математическим складом ума Наташа старалась «расставить все по своим местам» и «разложить по полочкам». Выспрашивала у подруги все мельчайшие подробности плана ограбления и его реализации на месте. Выстраивала возможные версии, почему развитие событий пошло по иному сценарию.

— Если бы Кафлану надо было убить Гошу с Павлом, он нашел бы не такой громкий способ привести свой приговор в исполнение. Подстроил бы автомобильную аварию, например. Если ему действительно так нужен был дипломат из сейфа, то почему не подождал, пока ребята его принесут? Не верил, что отдадут? Зачем тогда посылал их на дело? Сразу бы и договаривался с тем человеком, кто появился в последнюю минуту. Сплошные нестыковки, — резюмировала она.

— А это очень удобно. Виновники ограбления убиты и не смогут ничего никому рассказать, в том числе об аферах с золотом. Тут появляется третье лицо… Если это не был сам Кафлан в маске! — вдруг осенило ее.

— Зачем тогда он убил «своего» милиционера?

— А вдруг охранник вовсе не был своим? Может, он действительно был оглоушен, а очнувшись, принялся палить ребятам в спину? Вот Кафлан и застрелил его, чтоб не оставлять свидетелей. Он же не знал, что в машине буду я. Предполагалось, что наши вдвоем поедут… Странно только, почему он сумку с драгоценностями не забрал?

— Ну, это как раз понятно. Раз золото на месте и тут же валяется пистолет, значит, охранник стрелял в ребят, они — в него. Все погибли, и искать больше некого. Умно. В лучших детективных традициях. Ты, кстати, хоть добычу-то покажи.