Тайна улицы Дезир
Шрифт:
– Да кто тебе сказал, что этот возлюбленный существует, Лола? Почему всем девушкам обязательно его иметь?
– Эта Ванесса была потрясающе красива.
– И что?
– Редкий случай, но я чувствую, что ты меня переспоришь. Поехали лучше в «Монопри».
– В который?
– В тот, что на улице Сен-Мартен, конечно. Мы же возвращаемся. Давай! В машину.
Первая партия в сражении с гриппом осталась за Лолой. Вслед за своей энергичной спутницей Ингрид поворачивала направо, потом налево, потом снова направо, поднималась по лестнице, потом вновь направо и налево - как быстро она шагает, когда исполнена
– Какого цвета?
Лола с чрезвычайно серьезным видом продемонстрировала два блокнота.
– Зачем это?
– Сюрприз, Ингрид. Так какого цвета?
– М-м-м… красного. Как твой халат.
– Держи, злючка.
Официально ресторан еще не открылся, однако они уселись за любимым столиком Лолы. Максим был на кухне, Хлоя накрывала столы в зале. Но Хадиджи видно не было.
– У нее кастинг, - объяснила Хлоя.
– Она придет попозже.
– Тогда принеси нам чего-нибудь поесть, - попросила Лола.
– Да, но чего?
– Того, что уже готово. И пусть подогреют кофе.
– Конечно, мадам Лола.
Хлоя вернулась с двумя порциями вареной свинины с чечевицей. Она не забыла прихватить их фирменного вина.
– Если мы выпьем, то упадем лицом в тарелки, - заметила Ингрид.
– Есть - потребность желудка, а пить - это потребность души, - ответила Лола, наполняя бокалы.
– Кто это сказал?
– Брийя-Саварен.
– Не знаю такого.
– Неудивительно. Давай чокнемся. За дневных и ночных красавиц, то есть за Ингрид Дизель и Лолу Жост. И жуй как следует, моя милая, тогда проснешься.
– Чечевица на завтрак - это странно, Лола.
– Не будем преувеличивать. Уже четверть двенадцатого. А вот сиренево-желтый перуанский колпак за завтраком - это действительно странно.
– В «Монопри» была их распродажа.
– Тоже неудивительно.
– Я пока не буду его снимать, у меня никак не согреются уши.
Через некоторое время Лола, казалось, впала в оцепенение, глаза у нее стали закрываться. Благодаря ее стараниям кувшин с фирменным вином уже практически опустел, а сама она попросила третий двойной эспрессо. Ингрид, несмотря на усталость, внимательно наблюдала за ней, размышляя о том, что следствие принимает новый оборот, а Лола забыла даже о существовании красного блокнота, мирно дремавшего в кармане ее плаща. Однако тон спутницы заставил Ингрид изменить мнение:
– Хлоя, составь нам компанию на пять минут. Быстренько!
Девушка неохотно подошла. И осталась стоять, не зная, что делать.
– Садись, - сказала Лола.
– Но, мадам, посетители собираются…
– Мне хватит даже двух минут.
Хлоя села рядом с Ингрид. Лола вынула из кармана красный блокнот и потрясла им в воздухе, прежде чем положить на стол и накрыть своей полной рукой.
– Знаешь, что это?
– Нет, мадам Лола.
– Дневник Ванессы.
Ингрид
– В нем Ванесса рассказывает о своем возлюбленном.
– Вот как?
– Ты его знаешь.
– Нет.
– Это не вопрос, Хлоя.
– Да нет, мадам, я его не знаю.
– Но ты знаешь, что он существует.
– Я такого не говорила.
– За тебя сказали твои глаза.
– Я действительно не представляю, о ком вы говорите.
– Ты знаешь, что я в отставке?
– Да, Максим говорил мне об этом.
– Ты мне доверяешь?
– Конечно, мадам Лола.
– Тогда чего ты боишься?
– Да ничего, просто нервничаю из-за всего того, что произошло за последние дни.
– Я понимаю. Но я совершенно не собираюсь арестовывать ни тебя, ни твою соседку, ни твоего хозяина. Ты знаешь, что он вызван в комиссариат? Максим - мой друг. «Красавицы» - мой любимый ресторан. В моем возрасте не хочется менять привычки. Хорошо подумай, Хлоя. Если ты поможешь мне найти того, кто это сделал, ты поможешь Хадидже и Максиму. И самой себе.
«Черт!» - подумала Ингрид, увидев, как Хадиджа Юнис открывает двери «Красавиц», вернувшись с кастинга или откуда-то еще. Пышная шевелюра, черный редингот поверх облегающего пуловера леопардовой раскраски, полинявшие джинсы, сидящие как вторая кожа, изящные ботинки. Она без улыбки поздоровалась с их троицей и приготовилась пройти на кухню, но, заметив Хлою, свернула к их столу.
– В чем дело?
– Мадам Лола решила вести параллельное расследование, - ответила Хлоя.
Ингрид заметила, что приход Хадиджи подействовал на Хлою благотворно. Она стала лучше выбирать слова и вновь обрела уверенность в себе. Лола тоже это заметила. И ответом бойкой невесте Максима было каменное молчание. Лола явно хотела произвести на ту впечатление.
– Не стоит, мадам Лола. Ваши бывшие коллеги и так с нас глаз не спускают. Вы же не хотите сделать нашу жизнь невыносимой? Пошли, Хлоя, у нас много работы.
– Потише, красавица, - осадила ее Лола.
– Ты от меня так просто не вырвешься.
– Лола, вы дружите с Максимом, и я должна уважать вас. Однако позвольте вам сказать, что для меня, в отставке вы или нет, вы навсегда останетесь полицейским. Кроме того, я первый раз в жизни столкнулась с вашими коллегами, и у меня остались самые неприятные впечатления. По-моему, все вы заслуживаете своей репутации.
– Мадам Лола нашла дневник Ванессы, - тихо сказала Хлоя.
Мгновение Хадиджа раздумывала, глядя в бесстрастное лицо Лолы, потом пододвинула стул и села на него верхом. Ингрид не могла не признать, что в ней был стиль. Казалось, сейчас она запоет что-нибудь очень парижское, только в рэп-версии. Или в версии «фанк». Однако девушка засмеялась тихим безрадостным смехом, который тотчас же оборвался:
– Подождите минутку. Вы нашли дневник Ванессы…
Лола ограничилась тем, что не моргнув глазом пристально уставилась на девушку. Ингрид очень нравилось, как Лола проделывает подобные штуки, и хотелось стать столь же невозмутимой. Однако на Хадиджу это не произвело впечатления.
– …хотя ни я, ни Хлоя не говорили Груссе о его исчезновении.
«Она могла бы сказать: ни Хлоя, ни я», - подумала Ингрид. Максим был прав, говоря, что Хадиджа эгоцентрична. Сейчас, в сильном возбуждении, она сопровождала свою речь бурной жестикуляцией: