Тайна Урулгана

Булычев Кир

– Что он оставит? – сказал Костик быстрее, чем пришелец успел возразить. – Пуговицу? Подтяжки? Кусок тумана? Кнопку?

– Ну не надо так упрощать, – сказал Мюллер. – Господин Рон может оставить нам какой-нибудь прибор, который мы обещаем сохранить до его возвращения.

– Прибор? – удивился Рон.

– К примеру, вы показывали нам действие прибора, именуемого вами дупликатором. Никто не сможет поставить под сомнение его иноземное происхождение.

– К сожалению, я не могу этого сделать, – сказал астронавт. – Без дупликатора мне никогда не

вернуться домой. Конструкция моего двигателя такова, что именно дупликатор создает гранулы неведомого вам вещества, которое и движет мой корабль.

– Ну тогда какой-нибудь другой прибор, – сказал профессор.

– Но у меня на корабле нет ненужных приборов, – сказал Рон. Он оперся на пульт.

– Господа, господа, – сказал Андрюша, – не надо спорить. Нашему другу очень плохо. Я чувствую, как ему плохо.

– Вы вернетесь через год? – спросила Ниночка. – Мне важно это знать.

– Если не умру в пути, – серьезно ответил астронавт.

– Это ужасно! – сказала Ниночка.

Она поглядела на Веронику, ожидая встретить в ее глазах сочувствие, но Вероника на нее не смотрела. Она едва слушала весь этот спор. Ее воображению представлялся маркиз Минамото, который бежит по тайге, унося завещание и бумаги капитана. Несмотря на уверения астронавта, что японский шпион никуда не денется, она до конца ему не верила.

– Может, я сделаю мистеру массаж? – спросила Пегги. – Я знаю очень хороший массаж. Он всем помогает. И капитану Смиту помогал.

– Конечно, – послышались возгласы. – Пускай Пегги сделает вам массаж! В их стране все делают массаж.

– Вряд ли это мне поможет, – сказал Рон, но настойчивость людей была велика и они так искренне хотели его выздоровления, что он почел за лучшее согласиться.

– Тогда вы все уходите, – сказала Пегги, страшно гордая тем, что именно ее избрала судьба для столь важного дела.

– Вам не понадобится помощник? – спросил несколько осмелевший Дуглас.

– Нет, – отрезала Пегги, не скрывавшая теперь своей ненависти к бывшему жениху хозяйки. – Но Андрьюша пускай останется. Он мне будет немного помогать.

– Идите, – сказал Рон, который был бы рад, если бы ушли все. Но счел благоразумным не спорить. К тому же ему хотелось поговорить с Андрюшей без лишних свидетелей. Роном владело душевное смятение. Он понимал, что не может остаться здесь, да и не было никакого смысла оставаться – это бы погубило все надежды на спасение Земли. Но, если он не долетит, он обманет надежды человечества.

Когда гости выходили из корабля, Вероника задержалась.

– Господин астронавт, – сказала она, – меня привело сюда не пустое любопытство, как прочих. Вы знаете об этом.

– Он никуда не ушел, – сказал Рон.

Рон протянул руку к экрану на стене, и его взор как бы поднялся над землей. Вероника увидела маркиза Минамото, сидевшего в сплетении стволов в ста саженях от воронки с метеоритом и наблюдавшего за ним в небольшой театральный бинокль.

– Он не собирается уходить, – сказал Рон.

– Спасибо, – сказала Вероника и быстро покинула

корабль.

– Раздевайтесь, – сказала Пегги. – И не стесняйтесь меня.

– Стесняйтесь? – повторил недоуменно пришелец. Он повел плечами, и одежда упала с него на пол.

– Ложитесь.

– Как?

– Давайте составим два кресла, – предложила Пегги.

– Не надо, – ответил Рон и лег в воздухе на уровне груди Пегги.

– Хорошо, – сказала та, ничуть не удивившись, потому что в детстве насмотрелась схожих трюков, на которые щедры заезжие индийские факиры. – Только чуть пониже.

Пришелец как бы упал на вершок.

– Повернитесь на спину, – сказала Пегги. – Ах, какой вы бледный и тощий! Ну прямо как мой Андрьюша.

Андрюша потупился. Оговорка Пегги не то чтобы ему не понравилась, но была неожиданна.

Пегги более ничего не сказала, а принялась осторожно дотрагиваться до груди астронавта, затем ее пальцы поднялись выше и начали давить на плечи.

– Не больно? – спросила Пегги.

– Нет, – ответил астронавт. – Продолжайте. Облегчения он не чувствовал, но и вреда от массажа быть не

должно. Хотя вряд ли кто-либо в Галактике смог изгнать из человека враждебные вирусы, разминая его мышцы.

– Что это за дупликатор, о котором они говорили? – спросил Андрюша.

– Посмотрите, – сказал Рон и шевельнул пальцами. Овальный прибор с широким раструбом и длинной выемкой на верхней части показался из стены и подплыл к рукам Андрюши.

Андрюша взял его.

– Теперь положите в раструб предмет, который хотите скопировать, – сказал астронавт.

Андрюша покопался в карманах, нашел там гривенник. Послушно положил его на полочку внутри раструба, и тут же послышалось легкое жужжание. В углублении возникла вторая, точно такая же монета. А воздух в корабле как бы качнулся, и на секунду стало светлее.

– Она точно такая же?

– Разумеется, – сказал Рон.

Пальцы Пегги двигались все быстрее и энергичнее. Приятная слабость распространялась по всему телу.

– Очень интересно, – сказал Андрюша. – Куда положить?

– Отпустите его.

Андрюша разжал пальцы, дупликатор уплыл обратно к стене и скрылся в ней.

Оба гривенника беззвучно упали на упругий пол. Андрюша подобрал их.

– Жаль, что не империал, – пошутил он.

– Вам нужны деньги? – спросил Рон.

– Когда как, – улыбнулся Андрюша. – Порой бывает туго.

– Если вы найдете у кого-нибудь взаймы монету, называемую вами империал, я рад буду помочь вам, – сказал Рон.

– Перевернитесь на грудь, – приказала Пегги. Андрюша подумал: у кого может быть империал? Может

быть, у Вероники? Или у Костика? Но как попросишь? Этим вызовешь недоумение, а то и зависть. И встреча с гостем из космоса превратится в шабаш фальшивомонетчиков.

– В чем-то вы правы, – сказал пришелец. – Человеку на ранней стадии развития свойственны собственнические чувства. Ну ничего, я вернусь, и мы завалим землю империалами. Так, чтобы они стали никому не нужны.